Обжигающий лёд и Ускользающее пламя - стр. 17

Я смотрела исключительно под ноги, боясь наткнуться на грозный взгляд впавшей в воспитательный раж секретарши ректора. Та распекала меня всю дорогу, не переставая пилить ни на миг:

– Неблагодарная! О тебе пекутся, а ты своим недоверием мешаешь себе же помочь, глупая девчонка! – и тут почувствовала, как со всего маха в кого-то врезалась.

С моих губ чуть не сорвался горестный стон, когда поняла, кого принесло по мою несчастную душу.

– Детка, как же рад, что ты изменила своё решение! – обе руки тут же обвили мою талию.

Я принялась вырываться, но силы были явно неравны. Кирин не учёл только одного. Астрейн сочла подобное поведение молодого человека недостойным.

– Адепт лер Вларр! Что ты себе позволяешь, несносный мальчишка? – неведомая сила оторвала от меня не в меру пылкого воздыхателя. – Адептка Ларрэрр, вон отсюда! Держись подальше от этого ловеласа! – и мне в спину ударил сильный порыв ветра.

Вот так и добралась до собственной двери. Точно подгоняемый свежим бризом парусник.

Тирэн Ре`Мранн с удивлением воззрился на родовой перстень. Красный рубин вёл себя довольно странно. Обычно старинный артефакт приветствовал яркими алыми искрами только тех, в ком текла кровь этого рода, состоящего в очень близком родстве с императором. На этот раз их было не четыре, как следовало ожидать, а пять. Мужчины обменялись недоуменными взглядами, но не стали озвучивать свои предположения прямо сейчас.

Я позволила себе перевести дух только тогда, когда не только заперла дверь на все запоры, но и придвинула к ней стул. После чего устало опустилась на него. Искра красного пламени в моей душе настороженно потянулась в сторону коридора, предупреждая о близких неприятностях. Страха, почему-то, не было.

Меня словно обняли ласковые руки матери. Заметила, что плачу, лишь тогда, когда солёные капли упали на лист конспекта, который машинально достала из сумки и раскрыла на последней странице. Они тут же размыли чернила, но прочесть написанное было несложно. На такую малость я сейчас не обратила внимания. Запоздало подумала о том, как же много мы с мамой просто не успели сказать друг другу! Увы, уже ничего нельзя было исправить. Мне оставалась только месть тому, кто лишил меня самого дорогого человека в моей жизни.

Оплакала свою потерю и запретила себе раскисать. Выдрала из тетради лист с расплывшимися буквами и старательно всё переписала. Потом принялась за домашнее задание. Оно, на этот раз, оказалось намного сложнее всего, с чем мне приходилось сталкиваться до этого. Провозилась до глубокой ночи. Правда, когда схема была полностью вычерчена, и все запрошенные расчёты готовы, я могла заслуженно гордиться собственными успехами.