Обжечься светом - стр. 3

Я взял со стола чашку кофе. Очередной разговор, он ни к чему не приведет.

– Как обычно заранее ночью приеду на десятый этаж. Собрание проведем рано утром.

Мое присутствие на совещаниях ограничивает возможности всех остальных участников – встречи необходимо проводить в темноте. Из-за меня. А это не очень удобно, когда обсуждаешь дела компании. Пару раз я участвовал в онлайн конференции, но меня это не устроило. Я не вижу лица людей, только слышу, как они хотят увильнуть от ответа, от правды. Последнее, что мы придумали – поручить кому-нибудь подготовить презентацию, включать ее через проектор. Освещения достаточно, чтобы общаться, и оно не вредит мне.

–Ты все продумал, – он встал и подошел к окну, чтобы задернуть и так плотно закрытые шторы. – А если что-то пойдет не так? В конце показа презентации обычно возвращают освещение и продолжают общаться! – он вздохнул и понизил голос. – Я бы хотел, чтобы ты больше участвовал в работе, и в то же время…

Кофе горький, невкусный. Макс даже против того, чтобы я его употреблял. Он как врач печется о моем здоровье.

–Хорошо, давай найдем помощника! – я понимал, о чем он хочет поговорить со мной. – Мы уже пытались и ничего хорошего из этого не вышло. Кому можно довериться? Кто поймет, что свет мне противопоказан и не использует это против меня? Кто сможет во всем помогать? Но давай попытаемся, я понимаю, что тебе сложно…

– Мне не сложно! – он резко меня перебил. – Я боюсь, что однажды не успею тебе помочь!

Да он вполне серьезен, как айсберг, но его мысли о другом, о чем, я думаю, он расскажет мне, но позже. Я надеялся на это. Обычно он не утаивал от меня ничего, если, действительно, я хорошо знал своего друга. Но мы, люди, не сразу замечаем, что меняемся. Когда что-то случается, то тонкая струна внутри нас натягивается, и лишь оборвавшись, задевает нас.

– Что-то случилось? – я решил не ждать его откровений.

Вместо ответа он подошел к столику, где лежали мои ключи от машины, и кинул их мне. Солнце давно уже село, пора поехать на работу, подготовиться.

– Не забудь позвонить, предупредить, чтобы выключили освещение в здании! – добавил Макс, когда я нагнал его у выхода. – И мне не нравятся твои пессимистичные мысли.

Во мне проснулось одиночество, хоть я и привык к этому чувству, но впервые испытал его рядом с другом. Не знаю, откуда это у меня: от отца, с котором я жил, не привыкнув видеть его в компании каких-либо знакомых, из-за своей участи, вынужденный редко выходить из дома, отсюда редко имевший друзей, или моего нежелания привязываться к кому-то. Хотя оно могло оказаться следствием всего этого выше сказанного. К Максу я относился иначе, или это он относился ко мне по-другому. Но последнюю его фразу я еще не раз услышу.