Обыкновенный мир - стр. 28
В то время Жунье пошла в школу. Она прибежала на излучину и стала звать Шаоаня с собой. Именно тогда Шаоань понял, что если он продолжит ходить по дрова, ему придется всю жизнь потом работать в горах.
Тогда он начал требовать, чтобы родители отправили его в школу. Жунье приходила поддержать Шаоаня и плакала за компанию. Ни отец, ни мать не могли унять его пыл и в конце концов сдались. Отец сказал:
– Дело не в том, что я не хочу учить тебя. Вон, Юйтина я же отправил в Шаньси. А ты погляди – он все равно вернулся. Нам на роду так написано – не выбиться нам в большие люди. И потом, мы и так еле сводим концы с концами. Ты бы смог мне помогать, если что… Эх, ладно. Но запомни: раз пошел учиться – учись хорошо.
Так и вышло, что Шаоань, радостный и охваченный смутной печалью, поступил в деревенскую начальную школу. Они оказались с Жунье в одном классе и сидели за одной партой.
Все четыре года Шаоань писал контрольные лучше всех в классе – и одевался хуже других. Порой, когда есть было нечего, он приходил в школу голодным. Жунье таскала для него еду из дома. Озорная деревенская ребятня дразнила Жунье его невестой, от чего та жутко сердилась. Ждала, пока одноклассники выйдут из класса после урока, и тайком совала Шаоаню в парту припасенную провизию: пампушки, печенье, лепешки. Он также украдкой доставал ее оттуда и съедал один, тайно, на родовом кладбище Цзиней…
В одиннадцать лет Шаоань был уже в четвертом классе. На школьном дворе играли в «выбери друга»[16].
Он не смел подойти к играющим, потому что сзади на штанах у него начала отдираться заплата. В дырку проглядывала голая кожа. Он смотрел, как другие играют, прижавшись спиной к стене и боясь пошевелиться. Один из мальчишек, вероятно, понял, что у него порваны штаны. Вместе с приятелями он налетел на Шаоаня, и они потянули его в круг. Все мальчишки тыкали в его голый зад и вопили. Захлебываясь от смеха, они затянули деревенскую детскую песенку: «Бобыль-бобылек, сидел без порток, прилетела зозуля – щелкнула в задок». Девочки, которые уже смущались от такого, бросились врассыпную, заливаясь краской.
Шаоаню было обидно и гадко. После школы он не пошел домой. Он потащился на холм за могилами клана Цзинь, лег на землю лицом вниз и заплакал. Говорили, что холм этот непростой. Шаоань стал вспоминать все рассказы стариков про небожительниц, которые спускались к смертным, и про мужчин, которые умирали с тоски. Их слезы превращались в реки. Слезные реки, бегущие у ног…
Вдруг он услышал, как Жунье тихонько зовет его. Он поспешно поднялся, и лицо его вспыхнуло румянцем. Жунье подошла к нему и сказала: