Обыкновенный дракон - стр. 29
Хираму было очень интересно, как Лютер вырвался из нищеты, но гордость не позволила задать этот вопрос, и приходилось из недосказанного и мелких деталей выстраивать своё представление. По всему выходило, что Межземелье было богато – уверения ратников “несколько” преувеличивали. Климат там был теплее, трава зеленела три четверти года, оттого крестьяне успевали не только приготовить сена про запас, но и дважды высевали урожай, а землю удобряли ненужной соломой (неслыханная роскошь для северян!) и мергелем8, который копали в предгорье.
Сами не заметили, как добрались до Аалама. Но вьехать в город была не судьба: сегодня здесь было столько народа, сколько, по отрывочно ухваченным разговорам, не насчитывалось во время последнего Призыва, пять лет назад, на котором объявляли о повышении налога. Правда, тогда глашатай летал с красным плащом, что означало: все новости можно узнать у поверенного областных деревень. Но Хирам и тогда ездил по причине, что и сегодня: отдать дань Либерису Третьему.
Сегодня въезд верхом в Аалам был запрещён, и представители Палаты Податей находились за городской чертой, недалеко от городских ворот. Здесь же, рядом с временным домиком, находился загон для наложных животных. Служка придирчиво осмотрел “десятину”, проворчал на счёт намеренного занижения веса требуемой головы, сделал отметку, несмотря на уверения Хирама в том, что это была самая жирная овца из пяти имеющихся: зима была голодной, оттого скотина сбросила вес. Зато подать Лютера (все пять овец разом) подтвердилась одобрительным кивком.
После записи в Книге Регистров Подати крестьяне Лютер и Хирам отложили посещение многолюдной столицы. Объявление Либериса Третьего должно было состояться завтра, до заката солнца, а пока давали шанс добраться всем, кто жил на границах Алатуса.
Можно было не сомневаться: все комнаты столичных гостиниц уже были заняты состоятельными алатусцами. Поэтому Хирам не пытался найти более удобное место, чем предлагалось властями, а остановился на окраине города, вблизи сваленной соломы, которое охотно глодали некапризные лошади и из которого можно было устроить лежак. Здесь прибывающие крестьяне сбивались в группы, подгребали к себе часть соломы (для скотины и себя), и благодаря той же соломе рядом раздували костры да готовили нехитрый ужин.
Хирам предполагал, что Лютер предпочтёт остановиться в гостинице, но ошибся: его сотоварищ жаждал общения и обмена новостями с подобными себе безродными крестьянами. Кроме того, привычка не бросать добро ни при каких обстоятельствах сыграла свою роль. Его старший сын Лот явился, забрал брата, желая побыть с ним хотя бы ночь, и помощник Лютера, пообещав вернуться к восходу, радостно ушёл, оставляя отца с мужиками.