Обыкновенная война - стр. 88

Вторая проблема – это отсутствие топлива. Дрова, которые мы набрали на станции, закончились на следующий день. И на вторую ночь топить стало нечем, а ночи стоят очень холодные. Спасали нас ватные спальные мешки, которые нам выдали в Екатеринбурге. Но отсутствие топлива психологически отравляло наше существование. Ледяной водой не особо умоешься и не побреешься. Вечером для того, чтобы нагреть палатку и хоть немного посидеть в тепле приходилось наливать солярку в каску, ставить в печку и там её зажигать, где она полчаса горит. Но в палатке, помимо тепла, стоит копоть и чад, всё в чёрной и жирной саже, которую утром ледяной водой практически не отмыть.

И грязь, фантастическая грязь. В жизни не видел такой грязи и такого «высокого» качества. Сказать, что она жидкая и упругая, липкая и скользкая – это, значит, ничего не сказать. Много в своей жизни ходил по грязи, но здесь пришлось заново учиться ходить по ней. Если идти по ней нормально: то есть, ставишь ногу на всю ступню, а потом, когда перенёс тяжесть на другую ногу, начинаешь отрывать стопу от земли – сначала каблук и затем остальная стопа, то так через десять минут ходьбы останешься без каблуков и подошв. Так сильно она засасывает. Поэтому тут нужно ходить другим способом – поставил ногу в грязь, делаешь шаг вперёд и переносишь тяжесть на другую ногу. Потом не отрываешь стопу от земли, а просто скользишь стопой по самой грязи, но постепенно и одновременно, плавно чуть отрываешь каблук от поверхности и стопой продолжаешь скользить по земле, одновременно всё больше и больше, в скольжении, отрываешь каблук и за тем всю стопу из грязи. Только таким образом можно спасти свою обувь и сэкономить силы. Землю в лагере техникой до того размесили, что грязь стала глубиной по колено. И ходить было возможно лишь только, когда проедет машина – по колее. И то быстро – пока она снова не затянется. В связи с этой грязью вспомнились два эпизода. У командира полка разболелись зубы, выскочил здоровенный флюс. Петров вызвал к себе начпрода Арушуняна: – Саша, достань на складах чеснока, говорят, хорошо помогает от зубной боли. Заколебался я с ней….

Арушунян быстро смотался на продовольственные склады, где достал сетку ядрёного чеснока. С ним я встретился, когда он с сеткой направлялся в салон командира. Он идёт по одной колее, я бреду навстречу по другой. Оба балансируем в узкой и глубокой колее, которая медленно затягивается глянцевой грязью. Тут Сашка внезапно поскользнулся, резко взмахнул сеткой, чтобы восстановить равновесие и стал валиться на правый бок, а в правой руке сетка с чесноком. Вот на неё-то он и попытался опереться, но утонул в грязи ровно наполовину туловища. Когда он встал оттуда во весь рост, то одна половина туловища как у циркового клоуна в ровном, толстом слое грязи, а вторая абсолютно чистая и сухая. В правой руке вместо сетки – огромный ком грязи. Конечно, мне было смешно, но Сашке было не до смеха, он крепко выругался по-армянски, потом по-русски и уныло побрёл мыться и приводить в порядок чеснок.