Обязана быть его - стр. 22

За всё время пути водитель – выходец с востока, не проронил ни слова, не задал ни одного вопроса. Заметив угол собственной многоэтажки, я облегчённо выдохнула и, стоило машине остановиться, поспешно покинула салон.

Звук шагов отдавался от стен подъезда, когда я шла по лестнице к лифту, когда вышла из него на своём этаже. Ключ, что я вытащила из клатча, то и дело норовил выскользнуть из пальцев. У двери я всё же выронила его. Прижалась лбом к металлу и выдохнула. При мысли о муже меня снова затрясло, на плечах выступили мурашки. Я знала, что этот вечер и ночь он мне никогда не забудет. Не забудет, даже несмотря на то, что сам заставил пойти к Терентьеву, сам, угрожая дочерью, заставил лечь под него. Страшная, необратимая реальность обрушилась на меня. Мой муж – тиран, а я… Я полностью зависима от него.

Кое-как справившись с замком, я вошла в квартиру и прислушалась. В кухне работал телевизор.

– Эдуард, – позвала я негромко, чтобы не разбудить дочь. Голос прозвучал тонко, натянуто. – Эдик!

Забыв разуться, вошла в кухню и увидела свернувшуюся на кожаном диванчике Соню. По экрану включенной плазмы прыгали герои её любимого мультика, по кожаной обивке, столу и полу были разбросаны конфетные обёртки.

Испуганная, не понимающая, в чём дело, я подлетела к дочке и тронула её плечико.

– Соня! – потеребила, чувствуя, что на меня накатывает истерика. – Соня…

Дочь приоткрыла сонные глазки, и я выдохнула. Зевнув, она потёрла личико.

– Мама, – шепнула тёплая, особенно нежная со сна.

– Ты почему тут сидишь, малыш? – по-прежнему не в силах понять, что происходит, спросила я. – И кто тебе разрешил брать конфеты? Соня…

– Папа, – она снова зевнула. – Он сам мне их дал.

– Папа? – переспросила я, хмурясь, и обернулась к коридору, будто бы Эдуард мог появиться там от одного упоминания о нём.

То, что он не вышел мне навстречу, само по себе было странно, но напуганная, я только сейчас придала этому значение.

– А где сам папа? – снова посмотрела на дочь.

– Он уехал в командировку, – бесхитростно отозвалась она. В уголках её губ остался шоколад, и я по привычке стёрла его пальцами. – Ещё вчера вечером. Вначале вы вдвоём уехали, а потом он вернулся и опять уехал. Сказал, что ты очень занята, и чтобы я не звонила тебе. Сказал, если я не буду тебе мешать, он привезёт мне много кукол, – протараторив это, она набрала в лёгкие побольше воздуха, но выдохнула, не сказав ни слова. – Пить хочу, – проныла жалобно.

Я встала с корточек и, налив стакан воды, протянула ей. Соня тут же припала к нему и жадно выпила почти всё. Я осмотрела стол, пол. Невольно подумала, что теперь у дочери наверняка появится сыпь, что завтра её будет тошнить и…