Общество Жюльетты - стр. 5
Наверное, он у меня давно. Просто до поры до времени дремал, спрятанный в глубины моего «я», и лишь недавно дал о себе знать.
Но и открыв это, не знаю, с чего начать рассказ, как объяснить то, что случилось в тот вечер? В первый вечер, когда я узнала про «Общество Жюльетты».
Глава 2
Первое, что мы услышали на лекции по киноискусству, было следующее.
Сюжет всегда зависит от действующего лица. Всегда, всегда, всегда – без каких-либо исключений.
Любой преподаватель сценарного мастерства, не зря получающий деньги, скажет вам то же самое и заставит повторять эту истину раз за разом, пока вы не запомните ее, как собственное имя. Это главный принцип, управляющий вымышленным миром, такой же непреложный, как теория относительности Эйнштейна.
Без него распадается ткань сюжета.
Возьмите любой классический фильм (да и вообще любой фильм), проанализируйте его, разложите по полочкам – и вы поймете, что я имею в виду.
Например, «Головокружение» Хичкока, фильм, который любой студент вроде меня предположительно должен знать досконально. Актер Джимми Стюарт создал образ детектива по имени Скотти, чей упрямый, наивный поиск истины вместе со страхом высоты и граничащей с некрофилией одержимостью мертвой блондинкой и стали причиной того, что он пал жертвой искусного заговора, – можно сказать, его ахиллесовой пятой.
Предположим, что на месте Скотти оказался бы полицейский-сладкоежка. Что, кстати, даже реалистичнее. Но такой ход не сработал бы. Герой был бы копом, которого неумолимо тянет к киоску с пончиками, а не к роковой женщине, – и фильм у Хичкока точно бы не получился.
Теперь вы поняли. Сюжет зависит от действующего лица.
Рассмотрим другой пример. «Гражданин Кейн». Кинокритики обожают называть его величайшим произведением мирового кинематографа, и это действительно так. Подтекст, режиссура, работа оператора, мизансцены и все прочее делают его величайшей картиной, а не фоном для скрытой рекламы продукции «Майкрософта», «Крайслера» или чипсов компании «Фрито Лей», как это бывает во многих современных фильмах.
Итак, «Гражданин Кейн». История медиамагната Чарли Фостера Кейна. Человека, ставшего жертвой собственной гордыни и амбиций – то есть тех же качеств, что помогли ему вскарабкаться наверх, качеств, развившихся из эдипова комплекса, который принижает его успех, разрушает брак и в конечном итоге приводит к гибели.
Загнанный в ловушку порочного круга, ставшего частью его «я», бедняга Чарли умирает, брошенный всеми, никем не любимый, просто потому, что так и не смог, образно выражаясь, оторваться от материнской груди. А может, и не только груди… Потому что последнее слово, которое Кейн произносит, перед тем как отойти в мир иной, когда его пальцы разжимаются и он роняет снежок – или хрустальный шар, или что там у него было, в котором он так и не увидел свое ближайшее будущее, не увидел, что его жизнь не просто пошла прахом, а вообще закончилась, – так вот, он произносит «бутон». Бутон, как гласит легенда, был нарочно вставлен Орсоном Уэллсом как хитроумная отсылка к интимному прозвищу, которым Уильям Рэндольф Херст (прообраз Чарли Фостера Кейна) называл вагину своей любовницы.