Общество сороки. Одна к печали - стр. 19

– Это крыло художественных классов. Ну, первый этаж.

– В таком случае отстойно, что я не выбрала изобразительные искусства!

Бонни передергивает плечами.

– О, совсем даже не отстойно. Это место тоже страшное. Клянусь, если идти мимо него ночью, оно гудит, словно какая-нибудь штуковина из «Черного зеркала» [7]. Я по возможности избегаю его. Ладно, вот мы и пришли! У тебя есть пятьдесят пенсов или что-то в этом роде?

– Чего?

– Мелочь. Монетка.

Мы подошли к большому пруду с пожелтевшими лилиями и нежно журчащим фонтаном в центре. Приглядевшись внимательнее, я вижу, что каменная кладка, окружающая пруд, и дно самого бассейна укрыты монетками, яркими булавками и другими блестящими безделушками. Бонни некоторое время качает в руке серебряную монетку, а потом кидает ее в воду. Затем скрещивает пальцы и говорит:

– Не трону сорок, и сороки не тронут меня.

Она поворачивается ко мне, ее круглое лицо светится ожиданием.

– Так у тебя есть подношение? – спрашивает она.

– Эм, извини… нет. Не ношу с собой налички.

– Подойдет любая блестяшка… Заколка, серьга или типа того.

Моя рука взмывает к сережке: изящные кольца, подаренные Бренданом. Как будто я брошу их в школьный пруд! Внезапно я чувствую тоску по Лидии. Она бы посмеялась вместе со мной над тем, насколько это абсурдно. Она гоготала из-за женщины, гадавшей на картах Таро в центре Саванны. Эта традиция показалась бы ей еще более нелепой.

– У меня ничего нет, – повторяю я.

– О, ну ладно. – Бонни грустнеет. – Не говори потом, что я тебя не предупреждала. Все делают это.

Она вовсе не шутит. Когда мы поворачиваем обратно к школе, оказывается, что за нашими спинами успела выстроиться небольшая очередь. Ученики готовятся отдать фонтану свои подношения.

– Приду и сделаю это в другой раз, – обещаю я, изо всех сил пытаясь не закатывать глаза.

– Я бы вернулась на твоем месте, – произносит Бонни. – Что бы ты ни делал в этой школе, лучше не ссориться с сороками.

После жутковатой сцены у фонтана Бонни ведет меня обратно ко входу в Дом Гелиоса. Я чувствую себя измотанной попытками узнать побольше об этой школе. Кажется, все тут настолько сроднились с местными традициями и обычаями, что они для учеников естественны, как родной язык. А я чувствую, как барахтаюсь в непонимании. Мы даже не добрались до этого дурацкого ОКС, так что я до сих пор понятия не имею, что это.

Когда я, наконец, возвращаюсь в комнату, Айви уже там. Она хорошо поработала: ее сторона комнаты полностью преобразилась. На кровати – новое фиолетовое покрывало, такое темное, что кажется почти черным, а стол завален книгами и с угла освещен старой потрепанной лампой. Все аккуратно разложено, а над столом висит календарь, покрытый маленькими цветными стикерами.