Общество по защите обесчещенных эльфов - стр. 18

И хотя бы кто-нибудь попытался остановить дебоширов! Нет же – стояли, смотрели, даже подбадривали!

За спинами наблюдателей я разглядела двоих обнаженных мужчин, дубасящих друг друга с отчаянной жестокостью. У одного, рыжего, с лицом, усыпанным веснушками, был разбит нос и кровь, струилась по подбородку. У другого, длинноволосого брюнета с двумя симметричными шрамами на спине, под глазом наливался внушительный синяк.

С легкой паникой я поняла, что оба курто сегодня не выйдут на работу – уж точно не в таком виде – а значит, заведение понесет убытки. И как думаете, с кого спросят за простой? Тут и гадать не надо – с меня. Не доглядела, допустила вопиющее нарушение дисциплины, не справилась со своими прямыми обязанностями. Мадам Пим-глоу, когда вернется, придет в ярость.

– А ну-ка прекратите! – закричала я во всю силу легких, не зная, как остановить творящийся беспредел.

Тщетно.

Ноль внимания.

Драчуны не повели даже ухом. Брюнет попытался достать рыжего кулаком, но тот уклонился от удара и зашипел, брызгая кровавой слюной:

– Калека! Ты – калека! Думаешь, ей нужен такой, как ты? Пользованный и ущербный. Дракон без крыльев.

Брюнет взревел и бросился на рыжего, как бешеный бык. Вместе они повалились на пол, осыпая друг друга градом ударов.

– Не смей к ней лезть! Слышишь! Не смей! – Снова и снова кулак опускался на веснушчатое лицо, и в какой-то момент я заметила на полу выбитый зуб.

И стало страшно, до ужаса жутко.

А если в этой драке кто-нибудь погибнет?

– Хватит! Прекратите! Немедленно! – опять заорала я, готовая разрыдаться от чувства собственного бессилия.

Меня не слышали. На меня не обращали внимания. Я словно превратилась в невидимку.

Ну, почему мадам Пим-глоу уехала и бросила меня одну справляться с проблемами? Почему единственный дневной охранник заболел так не вовремя? Неужели нельзя было найти ему замену? Что мне теперь делать? Как остановить это безумное побоище?

Рыжий на полу хохотал жутковатым булькающим смехом. На его разбитых губах пузырилась кровь. Оседлавший его брюнет снова замахивался для удара. А окружающие наслаждались бесплатным представлением.

– Быстро, – скомандовала я служанке. – Ведро воды сюда. И похолоднее!

Пока толстушка бегала за водой, по ощущениям, прошла целая вечность. Это были самые долгие две минуты в моей жизни. Раз за разом я пыталась докричаться до взбесившихся курто, но мои крики тонули в шуме потасовки и воплях толпы.

Наконец дверь в банную распахнулась, я подбежала к служанке, отобрала у нее ведро и выплеснула воду на дерущихся.

– Стоп! – завопила я.