Общество любительниц плавания имени Дж. М. Барри - стр. 3
– Привет, красавица, – сказала Джой. – Погоди минутку, уже идем.
Дейзи нетерпеливо тявкнула, недвусмысленно выражая свою мысль: «Никаких минуток, идем сейчас же!»
Джой перелила кофе в термокружку, зашла в ванную, где переоделась в спортивные штаны, свитер и кофту с капюшоном. В коридоре она накинула длинный плащ, надела вязаную шапочку и с крюка рядом с дверью сняла поводок.
На улице перед входом в кошерный магазин «Расс и дочери» вытянулись цепью грузовики, которые привезли рыбу и сыры, свежие бублики и коробки с копченостями. Внутри магазина горел теплый желтый свет, а неизбежная неоновая вывеска над ним, украшенная изображением улыбающейся рыбы, сияла зелеными и розовыми огнями: «Расс и дочери. Вкусные закуски». Стоит лишь войти в магазин, и вернешься в детство, когда каждые выходные начинались с похода сюда, не только за свежими бубликами, но и за новостями обо всех соседях.
Вспоминая далекие дни, когда отец или мать крепко держали ее за руку, а она со страхом и изумлением рассматривала голавлей и селедок с мертвыми копчеными глазами, Джой понимала, что еженедельный ритуал граничил со священнодействием. Ее родители не были религиозны, она тоже, и все же у «Расса и дочерей» они чувствовали себя как дома среди поляков, чехов, венгров и украинцев, пришедших сюда за едой, на которой выросли многие поколения.
Дейзи проскользнула между грузовиками и затрусила вдоль тротуара. Джой глядела на дома, мимо которых они шли, вспоминая знакомых, живущих или живших в этих старых, без лифта кондоминиумах. Интересно, как поживают подруги матери – в последнее время она редко их видит. Миссис Фельпс с Эссекс-стрит целый год приносила им свои голомбки, польские голубцы, – каждую неделю! Миссис Литвак в последние месяцы перед маминой смертью бывала все реже и реже, а уходила всегда в слезах. Мейми О’Коннел с Форсайт-стрит два года подряд раз в месяц делала у них в квартире генеральную уборку, в благодарность за ту любовь к музыке, которую привили ее дочерям в доме Лии Рубин, где всегда звучало ее фортепьяно, теперь умолкнувшее. Джой же и двух нот сыграть не умеет. Хотя нет, это не совсем правда. Она в состоянии сыграть «Мерцай, звездочка». Одним пальцем.
Через час Джой в последний раз оглядела себя в высоком зеркале на двери спальни. Выглядит – отлично. Нет, в самом деле недурно. Может быть, немного уставшая, немного бледная, то ли от нервов, то ли от недосыпа. Но костюмчик сидит прекрасно, а туфли – буквально – подняли ее на должную высоту. По городу она, разумеется, в них не пойдет. Положит их в сумку и наденет только тогда, когда грязь и лужи останутся позади.