Общее дело - стр. 4
Именно так Система говорила раньше: "в пределах нормы".
Но теперь она молчала. Просто выбросила на меня поток информации, без объяснений, без выводов, будто ожидая, что я сам сделаю нужный вывод. Или…
Я молчал, и Система молчала в ответ – мы словно застыли в напряжённой тишине, как участники странной дуэли, где проигрывает тот, кто первым нарушит молчание.
Но это было неправильно. Система не должна молчать, она не создана для подобных игр. Её предназначение – исполнять протоколы, следить за состоянием каждого из нас, обеспечивать контроль и стабильность. Это её задача, её основа, её суть.
А сейчас всё было иначе. Система изменилась. Она больше не функционировала как безупречный механизм – теперь она напоминала молчаливого надзирателя, холодного и наблюдающего. Она не отвечала – она просто наблюдала за мной, будто выжидая.
Казалось, она искала в моих реакциях что-то важное, словно хотела понять, что я предприму, что скажу, когда наступит тот момент, когда я окончательно сломаюсь.
– Данные в пределах нормы, – наконец произнесла Система, и голографическая панель медленно потухла, погружая меня обратно в вязкую темноту.
Блики с экрана не исчезли мгновенно – они дрожали перед глазами, оставляя тусклые следы, мерцая и постепенно угасая, будто не желали отпускать.
– Система, – не выдержал я, чувствуя, как внутри всё закипает. – Каков мой статус?
– В доступе отказано.
– Да какого же чёрта ты творишь?! – рванулось из меня. Я не смог сдержать эмоции. Паника, злость, бессилие – всё смешалось. Мне нужно было выговориться, иначе я бы просто взорвался.
– Невежливое обращение. Индекс диалога снижен на два пункта. Текущий индекс: четыре. Повторный разговор возможен через пятнадцать минут.
– Сука… – процедил я сквозь зубы.
– Через двадцать пять минут, – без паузы добавила она.
Холодно. Без намёка на раздражение.
Мне оставалось только ждать – выжидать в тишине, цепляясь за призрачную надежду, что после очередного витка молчания Система всё же выйдет из своего сбойного состояния. То, что с ней что-то не так, было уже очевидно.
Она больше не действовала по протоколу, нарушала логические цепи, отвечала выборочно, молчала тогда, когда должна говорить. Да, она продолжала функционировать, но это уже не было нормальной работой. Это напоминало… наблюдение. Или испытание.
Я надеялся, что она всё-таки соберёт остатки алгоритмов, пересоберёт себя и, наконец, откроет капсулу. А там – снаружи – если мне удастся выбраться, я попробую перезапустить её вручную. Или свяжусь с другими рабочими. Вместе мы найдём способ исправить её, вернуть в прежнее, подчинённое состояние.