Общак - стр. 2

Боб сполоснул стакан, прежде чем поставить его в посудомоечную машину, и ничего не ответил.

Кузен Марв надел перчатки и шарф, затем метнул недовольный взгляд на другой конец стойки, где устроилась Милли.

–  Кстати, о дармовой выпивке. Может, хватит ей уже сидеть тут часами за здорово живешь?

Боб поставил следующий стакан на верхнюю решетку машины.

–  Да сколько она пьет…

Марв придвинулся к нему:

–  Когда ты в последний раз спрашивал с нее плату? А после полуночи ты еще и курить ей разрешаешь, не думай, что я ничего не знаю. Это не столовка для бездомных, а бар. Пусть расплатится за все, сегодня же. А если не может – чтобы духу ее тут больше не было!

Боб поглядел на него и негромко сказал:

–  Она должна около сотни баксов.

–  Сто сорок, если точно. – Марв вышел из-за стойки и остановился в дверях. Он указал на мишуру на окнах и над барной стойкой. – И вот еще что, Боб. Сними ты всю эту рождественскую дрянь. Сегодня уже двадцать седьмое.

–  А как же Малое Рождество? – спросил Боб.

Марв секунду пристально глядел на него.

–  Не знаю, что и сказать, – произнес он и ушел.

После того как «Селтикс», кое-как дотянув до конца игры, отмучился наконец, друзья Риччи Велана выкатились из бара, и остались только старая Милли и Боб.

Милли зашлась нескончаемым мокрым кашлем курильщика со стажем. Боб тем временем работал шваброй. Милли все кашляла и кашляла. Остановилась она в тот миг, когда уже стало казаться, что она вот-вот задохнется насмерть.

Дойдя до ее стула, Боб оторвал швабру от пола.

–  Ты как?

Милли отмахнулась от него:

–  Лучше не бывает. Я бы пропустила еще стаканчик.

Боб зашел за стойку бара. Он был не в силах смотреть ей в глаза и уставился на черное прорезиненное напольное покрытие.

–  Мне велено взять с тебя деньги. Извини. И еще, Милли… – Бобу хотелось отстрелить себе башку от стыда за то, что он принадлежит к роду человеческому. – Велено закрыть кредит.

–  Ох ты…

Боб не смотрел на нее.

–  Такие дела.

Милли покопалась в спортивной сумке, с которой приходила каждый вечер.

–  Да-да, конечно. У вас же бизнес. Конечно.

Сумка была старая, эмблема на боку выцвела. Милли долго в ней рылась. Она выложила на барную стойку долларовую банкноту и шестьдесят два цента. Пошарила еще и вынула антикварную рамку для фотографий, пустую. Положила ее на стойку.

–  Это чистое серебро из ювелирного магазина на Уотер-стрит, – сказала Милли. – Сам Роберт Кеннеди покупал у них часы для Этель. Ценная вещь.

–  И там нет фотографии? – спросил Боб.

Милли бросила взгляд на часы над баром:

–  Выцвела.

–  Твоя фотография? – спросил Боб.