Obscura reperta [Тёмные открытия]. Игра в роман - стр. 132
– Нет. Ты просто запуталась и устала. Ты не должна делать того, чего не хочешь. Можешь остаться в моей комнате. Ложись. Я хочу спать. И ты сейчас согреешься и уснешь.
Она лежала тихо-тихо, так он старался лежать, когда был ребенком и обещал матери, что будет спать, это было очень трудно. Он обнял девушку, и в полусне вдыхая ее запах, чувствовал, что с ней в его жизнь входит что-то новое, печальное, но неизбежное. Противится неизбежному не было смысла.
__________
Утром Рене уехал в город, но собирался снова заехать в обед. Этель спала, не было никакой необходимости будить ее. Андре ушел в кабинет и взялся, наконец, за работу. Работал он медленно, спокойно и грустно. Слышал, как она встала, прошла на кухню, вскипятила чайник, подошла к двери кабинета, постояла, подглядывая в щелку, ушла, потом бесцельно бродила по его дому. Он почти забыл о ее существовании. Когда он вышел на кухню, Этель прибежала откуда-то и уселась за стол.
– Смотри, что я нашла, – в руках у нее был дневник его жены. – Записная книжка… какая-то женщина писала ее…
– Оставь! Пожалуйста, положи… – казалось , книжка просто рассыплется в прах под ее пальцами. – Это дневник моей жены. Она умерла. Я не хочу, чтобы ты…
– Ты что рехнулся? Это все писалось почти сто лет назад. Вот посмотри! – она варварски развернула дневник и провела ногтем черточку вверху страницы. Андре чуть не ударил ее по руке. Сжав губы, он уставился в пожелтевший лист.
«Ну, вот и перевалило за черту. Сегодня уже…» Он не поверил своим глазам. Тысячу раз он читал эту белую книжку, знал здесь каждое слово, знал, какой у нее был почерк, когда она размышляла о чем-то, когда грустила, помнил страницы с расплывшимися капельками слез. Как он мог не заметить на одной из станиц эти четыре цифры – год! Почти сто лет назад какая-то женщина писала эти строки, а он принял их за дневник своей жены. Жены?
– Побудь здесь, только ничего не трогай – не трогай книги!
Он запихнул дневник в карман, вышел из дому и зашагал по дороге, решив, что времени этой долгой пешей прогулки будет достаточно, чтобы унять волнение. Он шел быстро и легко. Даже если где-то закралась ошибка, то записи в церковной книге должны все прояснить. Как это произошло? Он не помнил. Он всегда считал, что это дневник его жены. Он отмахнулся от цветущих веток, протянувшихся к нему из-за ограды. Сейчас все разъяснится.
Войдя в собор, он сбавил шаг. Ему был неприятен стук каблуков по гулкому церковному полу. Внутри никого не было, только святой отец поправлял венок возле статуи Приснодевы.