Obscura reperta [Тёмные открытия]. Игра в роман - стр. 121

Был там один старый учитель, он вел ботанику, а после занятий все время возился в саду и на клумбах. Как-то весной, в первый год моей учебы, когда только вылезли первые цветы, дети налетели на клумбу и посрывали их. Кто-то тут же бросил, кто-то потащил учительницам, а он, когда увидел, закричал: «Что же вы делаете! Они ведь тоже хотят жить!» Жизнь первоцветов и так совсем короткая. Он сел на скамейку, руки у него были все в земле, лежали на коленях, черные и мертвые. Этот его крик и эти руки я долго не мог забыть.

Я часто просыпался раньше других, однажды я увидел, что он что-то сажает под окном. Я наблюдал за ним. Он посмотрел в мою сторону – я спрятался. На следующий день я снова следил за его работой. И вновь скрылся, когда понял, что замечен им, но успел увидеть, что он улыбается. В субботу рано утром я удрал из корпуса через окно в туалете, и когда вышел в сад, увидел, что он, стоя на коленях, пересаживал цветы из принесенного им ящика.

Я молча остановился возле него. Он спросил: «Хотите помочь?» Я сказал, что не умею, но он дал мне в руки комок земли с торчащим из нее ростком, у которого уже был бутон, и велел аккуратно опустить его в ямку. Приминая землю, я сломал листок, и тогда внезапно почувствовал, что сломал живое, такое же живое как я. Раньше я не думал об этом. Наверное, я выглядел очень расстроенным, он потрепал меня по плечу и сказал: «Ничего, в следующий раз будь осторожней». Так мы с ним познакомились, и до лета я тайно помогал ему по утрам, и пытался защитить его питомцев от любителей рвать цветы. Обычно мы просто молчали, иногда он объяснял мне что-то, иногда рассказал такие удивительные вещи о растениях, в которые трудно поверить.

Осенью мы снова встретились. То лето я впервые провел на море. Мне не очень нравилось у родственников отца, но море перекрывало все. Вернуться в школу мне было тяжело. Он это видел и поддерживал меня, как мог, наши с ним разговоры постепенно примирили меня с новым школьным годом. Он рассказывал теперь о том, как осенью одни растения умирают, оставив в земле потомство, а другие готовятся к зимнему сну. Он говорил мне, что осень неизбежно наступает после лета, и нужно иметь мужество принять это раз и навсегда. Он о многих обычных вещах говорил странно. Снова пришла весна, появились первые цветы, и я снова стоял на посту и не разрешал их рвать, меня высмеивали, отпихивали, били, облапошивали – погонишься за кем-то, а в это время другие уже дерут эти беззащитные стебли. Учитель очень переживал за меня, уговаривал не обращать внимания, но я уже не мог. Если прошлой весной мне его хотелось защитить, избавить от огорчений, то теперь я думал и о цветах – каково это, когда тебя вдруг срывают, отрывают тебе голову или руку. Зачем так бездумно губить маленькую жизнь? Так я все воспринимал тогда, я понял, что можно любить и в самом нелюбимом месте.