Obscura reperta [Тёмные открытия]. Игра в роман. Часть 1. Герой попадает в историю - стр. 6
Если песня хороша, это слышит всяк,
Кто с грошом и без гроша, богатый и бедняк.
Так возьми же свой пятак, купи себе вина!
Нету истины нигде, но может в нем она.
Эту мысль уже давно проверяет мир,
Будь же с миром заодно – заходи на пир!
«В нем есть некоторое кривляние, но написали его от сердца», – Артур даже позабыл высматривать брата, но тот сам увидел его и схватил за рукав.
– Нашел?
– Да.
– Хорошо, похоже, начинается, – сказал Роланд, – «Игра о святом Николае» – один из лучших мираклей начала 13 века, там крестоносцы, сарацины… порубят друг друга, а потом все неверные обратятся в христианство. А вот что такое «Господин и слуга» – может быть, раннее моралите или малоизвестное, не знаю…
Но Артура окончание песни интересовало больше, чем историческая справка.
Не печалься зря, покуда жизнь тебе легка!
Раньше времени не плачь – сама придет тоска.
Ты заметишь: медяки больше не звенят,
Смолкли публики хлопки – только стук лопат.
Вот тогда в последний раз ты гимн споешь судьбе,
И старуха смерть сама похлопает тебе!
А пока поверх голов песнь твоя летит,
Звонче медных пятаков гул хлопков звенит!
Добравшись до сцены, артисты легко вскочили на подмостки, один из них остался, остальные ушли за кулисы.
Ожидание затягивалось.
– Что они не начинают?
– Ждут, пока им набросают деньжат…
Артур вынул из кармана небольшой камешек. Его он завернул в крупную купюру, снял галстук и намотал сверху, чтобы его посылка не развалилась в полете. Затем приподнялся на цыпочки и осторожно кинул ее на сцену.
– Лихо швыряешься деньгами! – Роланду нравились выходки брата и та серьезность, с которой он их проделывал.
Актер, собиравший пожертвования, подобрал сверток, развернул его, в забавной пантомиме показывая содержимое посылки зрителям. Все, видимо, остались довольны, и «чудо» наконец началось.
Когда миракль закончился, среди зрителей возникло брожение – многие решили уйти. В этом броуновском движении Цоллерны попытались подойти поближе к сцене. Артур, засмотревшись на уходящих за кулисы сарацинов, случайно наткнулся на инвалидную коляску.
– Извините… – смутился он, – вам помочь?
– Спасибо, – надтреснутый звук резко выпрыгнул из горла, заключенного в толстую жесткую повязку. – Мне плохо видно, не могли бы вы иногда пересказывать то, что происходит на сцене.
– Конечно, – негромко ответил Артур, – но, давайте поручим это моему брату, у него лучше получится.
– С удовольствием, – улыбнулся Роланд; такую его улыбку Артур звал для себя улыбкой наблюдающей кобры. – Здравствуйте! Вы один, мсье Дориан? Роланд фон Цоллерн, к вашим услугам. Мой младший брат Артур. Мы вам поможем выбраться, когда все закончится. Ну а пока – моралите. Очень интересный жанр! В нем действуют не люди, а отвлеченные понятия, аллегории, а в более поздних произведениях – типы. Но… что это? Это вообще не по правилам! Они решили не произнести ни слова? В общем, чушь, никакое это ни моралите! Видимо, по их мнению, поучительного содержания достаточно…