Обрыв - стр. 24
Я выучила за столько времени, в какой позе лучше всего стоять, под каким углом держать спину, чтобы проникновение было достаточно глубокое для него. Я всегда была не особо эмоциональна в сексе, и Толя так бесился, когда я не произносила ни звука, поэтому я научилась стонать, кричать, лишь бы он быстрее кончил.
Иногда он забывал обо мне на несколько недель, срывался, куда-то уезжал, мне было всё равно. Но потом возвращался, говорил, что скучал, набрасывался на мои губы, и все повторялось по кругу, его безумие и мои жалкие попытки сопротивления.
Можно ли назвать наш секс насилием? Кто-то скажет– да, а я не знаю. Я чувствовала, как он сдерживался, как его животная энергия рвалась наружу, готовая меня растерзать, но он держался. Он брал меня, словно наказывая, он бралто, что по праву принадлежит только ему. Он брал меня, свою жену. Разве тут поспоришь?
Мой страшный сон… его руки снова на моей шее, то сдавливают, то отпускают, мне практически нечем дышать, он душит ещё сильнее, с удовольствием и кайфом наркомана всматриваясь в мои глаза, я цепляюсь за его руки, но они так сильно меня держат.
Просыпаюсь от дикого кашля, хватаюсь за горло, дышать действительно нечем. Очень темно, сползаю с кровати, голова кружится, угарный газ проникает в легкие, в глазах слезы, они стекают ручьями по щекам. С треском распахивается дверь, яркий свет направлен на меня, и я теряю сознание.
Мне так холодно, тело дрожит, вокруг много шума, не могу открыть глаза. Кто-то кричит рядом, меня хлопают по щекам.
– Вера…Вера, очнись! – голос мужской, требовательный.
А я не хочу, ничего не хочу, не хочу снова в этот ад, телу так холодно, как тогда, в тот жаркий день. Вокруг тоже была беготня и паника, тоже выла сирена, как и сейчас, пытаюсь закрыть уши, чтобы больше не слышать её звук. Но мои руки отдергивают, прижимают к чему-то горячему, снова настойчиво зовут.
– Вера, открой глаза! Посмотри на меня! Вера!
Я снова сопротивляюсь, очень холодно, прижимаю руки к своему животу, как тогда, снова вижу, как сквозь мои пальцы сочится кровь, что-то горячее разливается между ног, и мне ужасно холодно.
– Вера, маленькая, посмотри на меня, Вера!
С трудом открываю глаза, передо мной Егор, на его лице испуг и злость. Он шарит взглядом по моему лицу, ощупывая его руками, заправляет волосы, вытирает слёзы. Притягивает к себе, так быстро и отчаянно целует куда придется– губы, щёки, глаза, гладит по голове, прижимает крепко к груди.
– Все хорошо, хорошо, очнулась. Я уже не знал, что делать, Вера, я чуть не сдох, пока ты была в отключке. Хорошо, что я успел, это хорошо.