Обрыв - стр. 18
- Дай мне толстовку, там похолодало, а я в одном платье.
Пашка, не заморачиваясь, стянул ее с себя и протянул мне. Так мы и вышли к гостям - лохматый Пашка и я в его толстовке.
И как-то сразу привлекли к себе внимание всей честной компании.
- Господи, как же быстро они растут, - выдал кто-то из гостей.
- Не успеете оглянуться, внуков вам нарожают, - поддержал еще кто-то.
Родители старались не обращать внимания на эти реплики. Не то, чтобы они боялись обзавестись внуками, просто прекрасно знали всю подноготную наших с Пашкой отношений. Да и подобные разговоры возникали довольно часто, особенно среди тех, кто знал историю знакомства наших семей.
А вот девушка Ярослава как-то чересчур оживилась и тему решила развить:
- Это так романтично! Всю жизнь вместе! Такая любовь!
Я с недоумением посмотрела на нее. Ты-то куда лезешь, курица? А Пашка усмехнулся и зачем-то хлопнул меня по попе. Я ощутимо приложила его локтем в солнечное сплетение и пошла к столу, есть обещанный шашлык.
Мама с папой переглянулись, и мама чуть нахмурилась - ей не понравилось последнее замечание. Родители Пашки пропустили его мимо ушей, а Ярослав ощутимо напрягся.
Подошел к столу и опустился на стул напротив нас. Сидел и смотрел. На меня в Пашкиной мятой толстовке и на Пашкины волосы, все еще стоящие дыбом. Шашлык на его тарелке подернулся жирной пленкой, а он так и смотрел. А его девушка топталась рядом и все ее попытки, очень настойчивые, надо заметить, привлечь его внимание, оказались тщетными.
Очень скоро я начала томиться. В самом деле, Ярослав скоро дыру во мне прожжет.
И когда тетя Маша попросила принести из кухни заварочный чайник, я подорвалась и сбежала. Чтобы хоть пару минут побыть в одиночестве.
Он вошел очень тихо, я ничего не услышала. Повернулась, Ярослав стоял очень - очень близко, еще чуть - чуть, и я бы уперлась носом ему в грудь. Стоял, смотрел и глубоко дышал. Мне стало как-то не по себе.
- Ты чего? - спросила настороженно.
А дальше случилось и вовсе необъяснимое.
Он ухватил меня за затылок, притиснул к себе и поцеловал, бесцеремонно засунул язык мне в рот.
Когда будучи уже взрослой, я читала книги, в которых опытный герой целует юную девственницу, и она загорается, как спичка, всегда хотелось повертеть пальцем у виска и поинтересоваться у автора: откуда такие странные фантазии? Потому что я доподлинно знала - все это неправда.
Нет никакого возбуждения, никаких стонов, влажной промежности и бабочек в животе.
Просто страх. И от уверенного чужого языка, вовсю хозяйничающего у меня во рту, и от жестких рук, одна из которых сжимала мои волосы, а другая пробралась под платье и стискивала попу сквозь розовые трусы с мультяшными героями, и от того, что беззастенчиво прижалось к моему животу. Мамочки, это что? Это ОН?!