Обрыв 2 - стр. 48

- Романы с юными барышнями крутят только отчаявшиеся сорокалетние ловеласы? - уточнил Ярослав.

- Не только. Я бы сказала, отчаявшиеся ловеласы сорок плюс. Когда теряешь уверенность в себе и мучительно ищешь подтверждения, что ты еще ого-го.

- Да, - согласился Ярослав, - до такого состояния я еще не дошел.

Я неопределенно покивала головой, и мы приступили к завтраку, размышляя каждый о своем.

Начало новой жизни получалось странным, но то, что произошло дальше оказалось еще более неожиданным.

Я закончила есть и стояла у мойки, смывая мыльную пену с тарелок. Ярослав, продолжая сидеть за столом и делать вид, что допивает кофе, смотрел мне в спину, напряженно размышляя о чем-то своем, мужском и, кажется, очень суровом. А иначе, зачем было так хмуриться?

По моим подсчетам, ему пора было собираться на работу, но Ярослав сидел. И сидел, и сидел.

За шумом воды я пропустила появление на кухне заспанного Даньки.

- Мам, пап, - раздалось за спиной, - с добрый утром.

Повернувшись на голос, могла созерцать взъерошенного сына в пижаме, но с таким счастливым выражением на еще сонной мордашке, что все остальное становилось неважным.

Подумаешь, я приехала сюда не по своей воле! Вернее, по своей, но под гнетом обстоятельств. Да какая, на фиг, разница, если сейчас я смотрю на Даньку и чувствую, как внутри, где-то около сердца, разливается тепло.

Вынудили? Шантажировали? Угрожали?

Спасибо тебе большое, Алишер Алиев! Если бы не ты, я бы сейчас сидела в своей пустой квартире и давилась крепчайшим кофе, а потом стояла бы в утренних пробках, в буквальном смысле, продираясь на работу. И не знала бы, какое это счастье - видеть своего ребенка по утрам.

Данька прошлепал босыми ногами через всю кухню и обнял меня, уткнувшись носом в мой живот, а я замерла с мокрыми руками в белой мыльной пене. Постояла пару секунд, а потом обняла сына и со всей мочи прижала к себе.

- Мам, - не отрываясь от меня, пробурчал Данька, - я есть хочу.

- Сейчас буду тебя кормить, - ответила ему.

- Вначале нужно умыться, переодеться и застелить постель, - вклинился Ярослав.

Данька не стал сопротивляться, кивнул с готовностью и пошел выполнять папины инструкции. Только у дверей остановился и попросил:

- А можно мне кашу?

Подумал и добавил:

- Манную.

- Конечно, - стараясь не показывать удивления, кивнула я.

Данька ушел, и я спросила у Ярослава:

- Он любит манную кашу?

Просто за эти пару месяцев, что я обещалась в сыном, он ни слова не сказал о своих симпатиях к манке.

- Не замечал, - ответил Ярослав и поднялся.

Я было подумала, что он собирается, наконец, нас покинуть, но муж открыл верхнюю полку шкафа и достал яркую баночку с завинчивающейся крышкой. Поставил на разделочный столик и пояснил: