Обряд Ворлока - стр. 35
Одиннадцать.
Десять викингов и еще один. Отважные и сильные воины. Они выстояли в бою с саксами, сумели уйти, отступить, не потерявшись. Сохранили оружие и даже несколько щитов – остальные, видно, разбиты в щепки. Что же могло свалить их с ног, погрузить в глубокий, так сильно походивший смертельное забытье, сон?
Ответ напрашивался сам собой. Колдовство. Чье-то могущественное, изощренное чародейство.
Но чье?
– Стой! – уже не стесняясь ничего выкрикнул словен. Хлопнул бы себя по лбу, да руки заняты.
Из кучи тел торчала до боли знакомая голова. Лохматые, непокорные волосы. Бурая с проседью борода, напоминающая круглую лопату. Лицо, правда, полностью скрывала корка грязи и запекшейся крови и лоб охватывала замусоленная, измаранная тряпка.
Это же Лосси-датчанин! Лосси по прозвищу Точильный Камень!
Вон, и рукоять его любимого топора его торчит.
– Эй, Лосси! Лосси, просыпайся! – Вратко решительно преступил через двух дружинников-датчан и схватил вольного хевдинга за плечи. Тряхнул как следует. И еще раз.
– Вставай, лохматая башка! Не смей спать!
Голова викинга болталась из стороны в сторону. Да так, что казалось – вот-вот и оторвется. Но он не открыл глаз, даже когда Вратко – неудобно ведь трясти человека и удерживать в руках меч с факелом – слегка припалил ему волосы. Не со зла, а по неосторожности – факел в руке дрогнул.
– Ты слышишь меня, Лосси?! Это – я, ворлок из Гардарики! Ворлок из дружины Хродгейра! Подарок Ньёрда!
Точильный Камень молчал. Только со свистом выдохнул через сложенные трубочкой губы.
Вот незадача!
Отшвырнув коренастого, похожего на гриб-боровик хевдинга обратно, на кучу соратников, Вратко со злости несколько раз пнул сапогом тех викингов, до которых сумел дотянуться, не сходя с места. Если бы они чувствовали боль, то очнулись бы непременно. Вот тогда бы они и надрали уши назойливому словену. И это еще в лучшем случае – датчане, а в особенности люди, идущие за вольными хевдингами, за вождями, которые отказываются повиноваться своему конунгу, обычно бывают скорыми на расправу и не спускают обид.
– Вставайте, люди! Вставайте, даны! – надрывался Вратко. – Что ж вы спите?! Одином вас заклинаю!
Замахиваясь ногой, чтобы из всех сил ударить мирно улыбающегося неведомым сновидениям викинга, новгородец покачнулся, потерял равновесие и шлепнулся, больно ударившись седалищем об острый камень. Выпавший из ладони факел зашипел в лужице, набежавшей в ямку со стены.
Вратко испуганно подхватил связку веток. Не приведи Господь, погаснет. Тогда он останется в кромешной темноте один с десятком больше похожих на трупы, чем на живых людей датчан.