Обретенная любовь - стр. 15
Поняв его намек, Элис почувствовала себя польщенной.
– Клифф говорил обо мне?
Монтгомери ухмыльнулся:
– Нет, я имею в виду капитана Алексея. – Он приблизился еще на шаг к девушке. – Я Уильям Монтгомери. Очень рад встрече, мадам.
Элис стало очевидно, что этот человек не родился джентльменом – ни один аристократ не станет служить на судне рулевым, – но она была покорена его очарованием. Он говорил с южным акцентом, и девушка вспомнила, что американские мужчины из южных штатов славятся галантностью.
– Очень рада принимать вас в своем доме, сэр. – Она рассмеялась. – Не каждый день мне доводится встретиться с бесстрашным моряком, который сумел благополучно переплыть воды Китайского моря!
Он одарил ее теплой улыбкой, скользя взглядом по вырезу ее платья.
– Наши путешествия обычно длинны, мисс О'Нил, и прекрасные леди для нас – большая редкость. Я не был уверен, что вы пожелаете говорить со мной.
– Но вы же наш гость! – вскричала Элис, на мгновение касаясь его руки. – Откуда вы родом, мистер Монтгомери? Моя семья владеет табачной плантацией в Вирджинии.
– Я из Балтимора, мисс О'Нил. Как и мой капитан, я родом из семьи моряков. Отец мой был владельцем судна, а дед – рулевым, так же как и прадед, здесь, в Британии. Я вырос на рассказах деда о море, в основном о Береге Слоновой Кости и африканской работорговле – в прошлом веке, разумеется.
– Мой отец был капитаном флота, мистер Монтгомери, и я восхищена вашим рассказом. – Элис говорила искренне. Что еще более важно, Алексей заметил, что они беседуют. – Мы, разумеется, больше не торгуем рабами, но во времена вашего деда это было довольно прибыльное дело, не так ли?
– Именно так, – согласился он. – В Америке работорговлю запретили в 1808 году, незадолго до моего рождения. В бытность моего деда это занятие было очень рискованным. Полагаю, Африканский континент и по сей день остается опасным местом для тех, кто все еще надеется нажиться на торговле людьми.
– Я против подобной практики, – твердо заявила Элис. Работорговлю в Британской империи объявили вне закона в 1807 году. – Хотя у моей семьи и имеется плантация в Вирджинии, на которой действительно используется труд рабов, я выступаю за свободу всех людей как в империи, так и во всем мире.
– Вы высказываете очень смелые суждения, мисс О'Нил. В моей стране упразднение рабства является камнем преткновения. Будь я столь же храбрым, с удовольствием посетил бы Суит-Брайар, случись мне снова оказаться в Вирджинии. – Он улыбнулся, обнажив крупные белые зубы. – Особенно мне понравился бы визит туда, если бы вы лично показали мне плантацию.