Обретая его - стр. 47
Спустился на кухню и, открыв холодильник, достал из его недр бутылку водки. Налил полстакана и залпом выпил без закуски и запивки. Огненная вода тут же обожгла горло, и у меня перехватило дыхание, от едкого запаха выступили слезы. Сейчас я пил не потому, что хотел получить некое успокоение и поймать кайф. Я пил, потому что сердце сковали тиски страха и никуда не отпускали, я надеялся, что алкоголь поможет хоть немного ослабить их хватку.
Закрыл глаза и снова, как наяву, увидел эту картину, от которой у меня кровь холодела. Никогда в жизни мне еще не было так страшно, как в тот момент, когда я увидел, что Тина тонет. Все происходящее потом приостановилось, словно кадры на замедленной съемке. Я пытался плыть быстрее к ней, но не мог. И только вытащив ребенка на берег и услышав ее вдох, съемка пошла обычным ходом, все возобновилось.
Я помню полные паники глаза Катерины, трясущееся от страха тело Кристины… Смутно представляю себе состояние женщины. Для родителя нет ничего хуже, чем страх и страдания детей. Осмотрев Тину и не увидев никаких травм, мы решили не ехать в больницу. Они обе натерпелись сегодня…
Вернувшись в комнату, я первым делом пошел в душ. Стоял под струями до тех пор, пока в бойлере не закончилась горячая вода. Переодевшись в пижамные штаны и майку, лег спать. События сегодняшнего дня навалились на меня со всей тяжестью, грозясь раздавить. Я уже засыпал, как услышал тихий стук в дверь. Решил, что он мне померещился, так как был очень слабым, но вскоре тот возобновился. Страх и паника, которые немного отступили, снова вернулись, и я за секунду оказался около двери, распахивая ее настежь.
С той стороны стояла Катя, глядя на меня своими голубыми глазами. Женщина была в простой клетчатой ночной сорочке и халате, босая, с распущенными по плечам волосами.
— С Тиной все в порядке?
Первая мысль была, что девочке стало хуже. Все же нужно было отвезти ее в больницу и не вестись на уговоры.
— Да-да, с Кристиной все хорошо! Она уже спит.
Быстро сказала женщина, поняв, что я переживаю. Ее слова успокоили меня настолько, что внутри тут же проснулось любопытство. Я приподнял бровь и еще раз окинул Катю взглядом.
— Тогда зачем ты пришла, Катерина?
— Я… нет. То есть, да. Пришла… — женщина явно нервничала и начала ходить туда сюда. Она промаршировала мимо меня в комнату, и я развернулся, чтобы быть к ней лицом.
— Я не знаю, что здесь делаю, — словно общаясь сама с собой, сокрушенно произнесла Катя.
Недолго думая, я закрыл дверь и подошел ближе к ней. Она стояла посреди комнаты, голова была опущена, а плечи поникли. Сейчас Катя казалось такой уязвимой и беззащитной. Мне хотелось ее защитить, и я оставил при себе все ехидные комментарии, которые мой мозг услужливо подкинул.