Обретая его - стр. 23
В голове крутились слова Кости. Когда я рассказал ему о том, что видел Таню с другим мужчиной, Зарецкий только устало покачал головой.
— Возьмись за ум, Филатов, и попробуй побыть человеком. Семейным человеком, мать твою. Может и втянешься.
А позже выяснилось, что тот мужик организатор какого-то очередного мероприятия.
Практически эти же самые слова про ум мне сказала и Катя. Только женщина была более сдержанная. И вообще в тот раз, как мне показалось, между нами что-то ощутимо изменилось. Она смотрела на меня так, будто видела не то, что на поверхности и что я готов всем и каждому показывать, а то, что у меня внутри. Так глубоко, что я и сам не помню, когда последний раз заглядывал в те места. Она другая.
Докурив, затушил окурок, а вместе с ним и все эти мысли. Я уже все решил для себя. Взяв с заднего сиденья сумку с вещами, вышел из машины. Тихо поднялся на второй этаж и сперва проверил детей, удостоверился, что они спят.
Когда я зашел в комнату, Таня лежала на кровати и листала какой-то глянцевый журнал. Жена посмотрела на меня несколько долгих секунд и, не сказав и слова, вернулась к чтению. Прошел вглубь комнаты и бросил сумку на пол около кресла. Стянул с себя пиджак и, ослабив узел галстука, устало сел на кровать.
— Таня, давай поговорим, — первым нарушил обволакивающее молчание, не дав ему заглушить нас.
— Ты у нас любитель поговорить, Филатов, — съязвила жена, — я тебя внимательно слушаю.
Произнесла она и продолжила листать журнал, словно я пустое место.
Развернулся к ней лицом и выхватил журнал из рук, швырнул его и тот глухо приземлился на ковер. Таня зло посмотрела на меня, скрестив руки на груди.
— Нам нужно что-то делать с этим, — показал поочередно на нее и на себя пальцем, — с нами.
— Только не начинай опять свою песню, Олег. Меня выворачивает от нее, не могу это слышать.
Зло проговорила жена и плотнее закуталась в халат, будто он был ее способом защиты от меня и всего того, что, по ее мнению, я хочу ей сказать.
— Я тебе не дам развод. Ты понял меня? Никогда. Я не стану одной из тех разведенок, на которых смотрят с сочувствием и за спиной обсуждают, какая она хреновая, что не может удержать мужика.
Я слушал и не перебивал ее. Если у меня была своя «песня», то у Тани была своя.
— Кто еще будет терпеть тебя, Филатов? Думаешь, что с тобой легко? Ты ангел? Ничего подобного. Так что не сотрясай воздух, мой ответ — нет.
Татьяна закончила свой монолог и попыталась встать с кровати, мне пришлось наклониться вперед, чтобы перехватить ее за запястье. От неожиданности она совсем не изящно завалилась обратно. Все еще держа ее за руку, я внимательно осмотрел ее.