Обреченный на жизнь - стр. 10
Юля в очередной раз нажимала кнопку вызова, когда в палату вошла полная женщина средних лет. Телефон пришлось временно отложить.
– Здравствуйте, меня зовут Марина Витальевна, – представилась вошедшая. – Я врач детского отделения. Я буду наблюдать Вашего ребенка, пока он находится здесь.
– Здравствуйте, – Юля, еще не отошедшая после разговора с мужем, замерла на кровати в ожидании новых кошмарных известий. Эта Марина Витальевна не могла принести хороших новостей о ее сыне.
– Ваш врач говорит, что Ваше состояние удовлетворительно. Ребенок находится в детском отделении на этом же этаже. У Вашего мальчика полное одностороннее расщепление мягкого, твердого неба и губы. Он требует особого ухода. Такие дети не могут нормально есть. Пища попадает в полость носа. Высок риск задохнуться. Из-за того, что они не могут нормально есть, они хуже прибавляют в весе и чаще болеют. А вкупе с синдромом Дауна, его болезни будут еще больше тормозить его умственное развитие.
Врач говорила. Она описывала все возможные трудности, сыпала медицинскими терминами, большую часть из которых Юля не понимала. Она повторяла то, что сказал Саша, только другими фразами. Каждое слово как удар. Выбивало дух, отнимало желание подниматься.
Слишком много информации. Слишком много «НО» в жизни ее ребенка. Он будет жить, но неполноценно. Он сможет говорить, но для этого потребуется операция. Он сможет нормально есть, но для этого так же нужна операция.
– Я хочу увидеть его… – Юля соскребла собственное еще слабое тело с кровати.
Марина Витальевна кивнула.
Голова сильно кружилась. Держась за стенку одной рукой, Юля брела за врачом. Коридор казался бесконечным. Из палат слышался детский плач. В манипуляционной и на посту суетились сотрудники послеродового отделения. Из столовой пахло вареной гречкой и каким-то мясом. В отделении кипела своя жизнь. Только Юля словно бестелесный призрак медленно плелась мимо этой жизни вперед к двустворчатым дверям с надписью «детское отделение» в конце коридора.
За застекленной дверью, помеченной табличкой «бокс № 2», обнаружились два ряда кюветок с малышами. Не было необходимости спрашивать, какой из детей – ее. Юля смотрела через смотровое окошко в изуродованное самой природой личико ребенка и не могла понять, за что… За что ему это? В чем они провинились, что жизнь наказала их так страшно? Ведь никому не делали зла. За что им это?
Она стояла там почти час и не могла заставить себя зайти в бокс.
– Вы хотите отказаться от ребенка?
– Что? – вырванная из тяжелых мыслей Юля не сразу поняла, что Марина Витальевна снова стоит рядом с ней.