Обречённый играть - стр. 13

Из ванной он вернулся в спальню посвежевший и деловой.

– Куда вы в такую рань? – поинтересовалась, потягиваясь на подушках гибким телом натурщицы, китаянка Лули.

Он был ненамного её старше, однако она предпочитала обращаться к нему на «вы». Он не возражал.

– Дела зовут, дорогая. Я оставил тебе на столе несколько франков. Купи красок у старика Сенешаля. Он знает, что мне нужно. И позавтракай без меня.

– Вы надолго?

– Это будет зависеть.

– А далеко?

– До площади Звезды и обратно.

Лули его, кажется, поняла. Потому что все не-боты BubEsLab знали одни и те же пути перемещения между виртуальными реальностями. На площади Звезды находилась пресловутая триумфальная арка, войдя в которую через одну из двух ножек (причём совершенно безплатно в отличие от арки настоящей), можно было выбрать следующий пункт назначения – во времени и пространстве. Создатели решили использовать для этих целей основные туристические достопримечательности в каждой стране и почти каждом городе. Так можно было выйти через неё в Париж современный, или, например, в Лондон – из Вестминстерского аббатства, или на 5-ю авеню Нью-Йорка – из собора Св. Патрика и т. п. В этих же точках находились специальные комнаты – «коммутаторные», как называли их друзья GR8M8, в которых происходило главное действо: подключение к остальным модулям безкрайнего пространства BubEsLab.

Он прошёлся до арки, как водится, пешком по проспекту Ош, благо настоящий владелец Венсана жалел время и предпочёл раскошелиться, чтобы поселить своего аватара поближе к площади для удобства «пересадок». GR8M8 не возражал, но если бы мог выбирать, то перебрался бы, наоборот, подальше, куда-нибудь на Монмартр, где гораздо интереснее публика и уютнее атмосфера после недавней перестройки.

У булочной его уже подстерегал Патрик.

– Доброе утро, месье Венсан! Газетку, как всегда?

– Ладно, давай.

Патрик словно сошёл с рекламного плаката «Отверженных»: в вечно грязном картузе и не по сезону тёплом пальтишке, он целыми днями ошивался на проспекте и за сущие гроши, то есть сантимы, оказывал услуги всем знакомым и незнакомым. Для Венсана он где-то умудрялся подворовывать свежие газеты, в которых печатались сводки с биржи и результаты последних заездов на ипподроме.

Кто скрывался под его выразительной, хотя и незавидной личиной, можно было только догадываться.

Сунув газету за лацкан сюртука и бросив мальчугану звонкую монету, Венсан обменялся кивками с пожилым господином, сидевшим за одиноким столиком перед витриной булочной. Он не знал его имени, однако видел здесь почти так же часто, как Патрика, и потому считал своим долгом всякий раз приветствовать как знакомого.