Обречённые на месть - стр. 42

Великий, о чём я думаю? 

Надо сосредоточиться на побеге. Мне очень хотелось надеть дорожный костюм и прислонившись ухом к двери ждать, когда же Раш уснёт. А потом бежать не оглядываясь, чтобы вернуться через три года единственной наследницей и хозяйкой всего рода Хилл. Мне бы только сбежать и спрятаться хорошенько.

— Плачешь? — Эмма с довольной улыбкой вошла в комнату, как обычно, внимательно осмотрела каждый сантиметр помещения. — Никому ты не нужна. Сиротка. И даже твоё хвалёное имя рода Хилл не является чем-то весомым, как ты всегда думала. Ты такая же жалкая оборванка, как и любая горожанка без рода и племени.

— Зачем вы мне это говорите? — я вытерла слёзы, села ровно.

— А затем, чтобы ты думать забыла о великом роде. Ты никто, — мачеха обвинительно ткнула в меня пальцем.

— Если я никто, тогда и долговую расписку просите у господина Велча сами, — слова сорвались с губ быстрее, чем я поняла что сказала. Сказала, конечно, правильно, но не стоило: лицо обожгло. Я прижала ладонь к щеке, зло посмотрела на мачеху. Видит Великий, я сбегу, а вернувшись отомщу за каждый удар, за каждую слезинку и за смерть отца.

— Мерзавка, — мачеха схватила меня за волосы, потянула вниз, вынуждая запрокинуть голову до боли. — Ты сдохнешь раньше, чем понесёшь. А перед этим ты примешь Розочку в великий род Хилл. Исправишь ошибку своего отца.

Мачеха оттолкнула меня и, я упала на кровать, открывала рот и не находила слов. Она же только что призналась в убийстве отца. Я догадывалась, но в глубине души хотела верить в несчастный случай. Он и был. Несчастный случай свёдший вместе моего отца и этого монстра.

Мачеха насладилась произведённым эффектом, открыла дверь, за которой стоял Раш, громко сказала:

— Не спускай с неё глаз, завтра на рассвете обряд принятия в род, — покачивая бёдрами, мачеха ушла, а дверь в комнату так и осталась открытой.

Я закуталась в покрывало, пусть ночная рубашка была из плотной ткани, всё равное незачем её показывать мужчине. Раш ухмыльнулся, сложил руки на широкой груди, но и не подумал отвернуться. На дрожащих ногах я подошла к двери, хотела её закрыть, но парень поставил ногу, не дал этого сделать, ещё и головой покачал и кивнул в сторону уходящей мачехи.

Проклятье!

Я гордо подняла подбородок, выключила свет в комнате и нырнула под одеяло. Дверь открыта — это плохо. Зато точно увижу, когда Раш уснёт — это хорошо. Теперь бежать придётся неся вещи в руках, боюсь времени на переодевание просто не будет. Надеюсь, няня будет ждать меня с наёмным экипажем. 

Время тянулось медленно, я постоянно щипала себя, прикусывала язык, лишь бы не уснуть. Кажется, задремала, потому что услышав глухой удар, подскочила на кровати. В коридоре лежал Раш. Не мешкая вскочила с кровати, схватила первое попавшееся платье, сапоги, пальто, сумочку, в которой лежала брошь в виде стрекозы и медальон, в котором хранились маленькие портреты мамы и отца. Больше ничего ценного у меня не было.