Обреченные - стр. 10
Перед черной «альфа-ромео».
У Люс даже рот приоткрылся, когда Дэниел отпер пассажирскую дверцу.
– Эт-то… – запинаясь, выговорила она. – Это… ты знал, что я всю жизнь мечтала именно о такой машине?
– Более того, – рассмеялся Дэниел, – раньше это и была твоя машина.
Он вновь расхохотался, когда девочка едва ли не подпрыгнула при этих словах. Она все еще не привыкла к той части их истории, где речь шла о перерождениях. Какая несправедливость. Машина, о которой Люс ничего не знает. Целые жизни, которых она не помнит. Ей отчаянно хотелось узнать о них все, почти как если бы ее прошлые «я» были сестрами-близнецами, с которыми ее разлучили при рождении. Она положила ладонь на ветровое стекло, пытаясь отыскать какой-то след, что-то знакомое.
Ничего.
– Это был чудный подарок на шестнадцатилетие от твоих стариков, пару жизней назад.
Дэниел отвел взгляд, словно пытался решить, какое количество информации может донести до нее. Как будто знал, что она изголодалась по подробностям, но может не воспринять разом слишком много.
– Я просто выкупил его у того типа из Рино. Он приобрел его после того, как ты… э-э. Ну, после твоего…
«Самопроизвольного возгорания», – подумала Люс, заканчивая за Дэниела горькую правду, которую он не захотел договаривать.
Это было общим местом всех ее прошлых жизней – окончания их не слишком-то разнились.
Но похоже, теперь все могло измениться. На этот раз им удавалось держаться за руки, целоваться и… она не знала, что еще они могут делать. Но страстно жаждала выяснить. Она одернула себя. Надо соблюдать осторожность. Семнадцати лет ей недостаточно, и Люс твердо намеревалась задержаться в этой жизни и узнать, на что в действительности похожа жизнь с Дэниелом.
Тот прочистил горло и похлопал по блестящему черному капоту.
– Все еще носится как угорелый. Единственное, что…
Он посмотрел на крошечный багажник открытого автомобиля, перевел взгляд на спортивную сумку Люс и вновь вернулся к багажнику.
Да, у девочки была ужасная привычка брать с собой слишком много вещей – она первая бы это признала. Но в кои-то веки виновата оказалась не она. Арриана и Гэбби забирали ее пожитки из спальни в Мече и Кресте и упаковали каждую черную и цветную тряпку, которую она так и не успела надеть. Сама Люс была слишком занята прощанием с Дэниелом и Пенн, чтобы отбирать необходимое. Она поморщилась, ощутив укол вины за то, что очутилась тут, в Калифорнии, вместе с Дэниелом, так далеко от места, где похоронили ее подругу. Это казалось несправедливым. Мистер Коул заверял ее: мол, с мисс Софией еще разберутся за то, как она обошлась с Пенн, – но когда Люс нажала на него, пытаясь выяснить, что конкретно учитель подразумевает, он подергал себя за ус и умолк.