Обреченность - стр. 68
– В мире нет ничего невозможного. Ваш маршал Буденный когда-то сказал, что лучше быть маршалом в Красной армии, чем офицером в Белой. Как знать! Может быть, вы тоже станете фельдмаршалом в русской армии.
– Нет, – мотнул головой Никитин.
Немецкий полковник смотрел на него долго и сочувственно. В его глазах отражался русский генерал, койка с серым солдатским одеялом, кружка с водой, стоящая на табурете.
У Никитина зазвенело в голове от напряженного мучительного ожидания. Показалось, что сейчас немец скажет или сделает что-то страшное, подлое. И генерал Никитин дождался. Полковник бросил на грудь Никитина стопку фотографий. На них был он сам, генерал Никитин в немецком мундире. В окружении офицеров вермахта и красивых улыбающихся женщин.
– А-а… – выдохнул из себя Никитин и сел на кровати.
Левая рука, напрягая синие жилы, вцепилась в железо койки, а правая метнула фотографии в лицо полковнику. Держась за дужку кровати, Никитин с трудом поднялся, встал, лицо его стало бледным. Ноги дрожали, глаза побелели.
– Во-оооон! – исступленно выдохнул он. – Генерал Никитин не предатель!
Его голос срывался, дрожал.
– Ах так?! Так? – бормотал сконфуженный полковник, пятясь спиной к двери. – Это вы напрасно! Напрасно!
Генерал Никитин не выдержал напряжения. Его ноги подкосились и он упал на пол.
– Суки-ииии! Твари-ииии! – хрипло мычал Никитин. Он упирался руками в пол, чтобы подняться, но ослабевшие руки подламывались. Хрипя, он кое-как забрался на койку и сидел на ней, дрожащий и страшный.
Через несколько дней генерал был отправлен в концентрационный лагерь Хаммельбург, где на все новые предложения о сотрудничестве ответил отказом.
6 января 1942 года его вывезли из лагеря и вскоре казнили в одной из тюрем гестапо.
Но уже мертвый, генерал-майор Никитин 23 октября 1942 года был заочно осужден советским военным трибуналом за измену Родине и приговорен к расстрелу.
436-й полк 155-й стрелковой дивизии был сильно потрепан в бою и отходил на восток. Отступал грамотно, отчаянно сопротивляясь и сохраняя боевой порядок. Остались позади отступающих бойцов стоящее среди полей старинное село с русским именем Погост и кирпичные стены старой сельской церквушки. Усталый комполка оглянулся назад. Сверкнул крест на трехъярусной колокольне, и неизвестно почему невольно потянулась рука неверующего майора, чтобы перекреститься.
Командир спохватился и, чертыхнувшись, крикнул:
– Ну-ка, ну-ка, ребята. Давай живей. А то насыпят нам фрицы на хвост соли.
3 августа 1941 года один из батальонов, уже больше похожий на роту, зарылся в землю у села Сурож. Батальон остался прикрывать отход полка. Вместе с ними остался командир полка.