Обреченность - стр. 44
– Давай-ка, Михаил Петрович, приезжай ко мне. Подумаем еще раз о том, что будем делать, если немцы все же полезут к нам, – сказал Никитин, моргая красными воспаленными глазами.
Генералы склонились над картой. Казаки, за исключением наряда и караулов, спали в казармах, даже не подозревая о том, что для многих из них эта ночь окажется последней.
Бодрствовали дежурные в штабах частей и соединений. В металлических сейфах ждали своего часа опечатанные тяжелыми сургучными печатями красные конверты, с боевыми приказами на случай войны. Никто не знал, что написано в этих приказах, команда на вскрытие пакета должна была поступить по телефону из вышестоящего штаба. Вскрыть пакет имел право только командир. Лично. Но была уверенность. Высшее командование все предусмотрело. В конвертах уже все прописано. Что делать! Как побеждать!
На пограничном аэродроме Высоко-Мазовецк бодрствовали летчики дежурного звена и часовые. Наступало утро, линия горизонта на востоке слегка окрасилась розовым.
Командир дежурного звена младший лейтенант Кокорев лежал под крылом самолета, покусывал травинку. Вокруг стояла предрассветная тишина, лишь в траве певуче стрекотали кузнечики.
Как всегда, не спали работники Наркомата внутренних дел. Они были заняты своей обычной важной работой: арестовывали «врагов народа», проводили допросы или расстреливали тех, кто подрывал устои и мощь Советского государства.
Небо из черного постепенно наполнялось серыми красками. Приближался четвертый час утра. Страна готовилась встретить воскресное утро. Досматривая последние сны, сладко посапывали в своих кроватках дети. В предвкушении долгожданного выходного дня храпела, сопела и вздыхала во сне вся советская страна.
Ночь.
Далеко от границы, за лесами и балками, закованная в камень – спала Москва. Над нею светилось половодье электрических огней. Их трепетное мерцание заревом голубого пожарища висело над многоэтажными домами, затмевая свет полуночного месяца и звезд. На Красной площади, в гранитном Мавзолее, лежит основатель Советского государства Владимир Ленин. А за Кремлевской стеной в своем кабинете до самого утра не смыкал глаз товарищ Сталин. Думал о том, как сделать СССР еще более могучим и несокрушимым, как окончательно и бесповоротно извести всех врагов.
Немецкие танки уже выстроились в колонну. Друг за другом. Растянулись на многие сотни метров. Уже были сняты чехлы со стволов пушек и пулеметов. Ожидая команды «вперед», торчали из люков головы командиров танков.
Командир 31-й дивизии вермахта генерал-майор с русской фамилией Калмыков и немецким именем Курт уже проинструктировал своих офицеров о действиях на случай получения приказа о переходе Буга.