Образ врага - стр. 63
Убить вооруженного Мустафу считалось делом совершенно безнадежным. Никто не верил в успех операции, хотя в ее целесообразности сомнений не возникало.
Именно Карлу пришла в голову идея – оставить на месте преступления труп убийцы. Он просек сложность ситуации, продумал все до мелочей. Умные люди из штази, завербовавшие болтуна-студента чуть больше года назад, выслушали его оригинальное предложение, сначала удивились, потом засомневались:
– Все это остроумно, Карл, однако где ты найдешь исполнителя? Ведь это самоубийство, формальный человек не согласится ни за какие деньги, а сумасшедший не справится.
– Я сам попробую, – скромно предложил Карл.
– Ну валяй, может, и получится, – ответили ему.
Он попробовал, и все получилось. Теперь он точно знал, чем будет заниматься в ближайшие лет десять–пятнадцать, и уснул крепким, здоровым сном человека, который нашел свое место в жизни.
Эйлат, январь 1998 года
– Алиса Воротынцева, тридцать пять лет. Родилась и живет в Москве. По специальности архитектор. Последние два года работает в российско-австрийской строительной компании «Сатурн». Не замужем. Сын Максим Воротынцев десяти лет. Пока все.
– Спасибо, сэр. Это я уже и так знаю.
– Я мог узнать значительно больше, если бы обратился за помощью к моим людям в МОССАД. Слушай, а может, нам сочинить какую-нибудь легенду про эту твою Алису? Было бы разумней сначала выяснить о ней как можно больше, а потом уж…
– Нет, сэр. Ни в коем случае.
– Почему? Мне кажется, это неплохая идея. Ты не хочешь, чтобы МОССАД заинтересовался ею в связи с Майнхоффом. Ты нащупал эту связь и не хочешь, чтобы кто-то перехватил инициативу. О’кей, я могу сочинить нечто совсем невинное.
– Нет.
– Это твое дурацкое упрямство? Или есть конкретные причины?
– Она знакома с Бренером.
– Что?!
– Я узнал об этом два часа назад. В ресторане. Там работал телевизор, по новостям Си-эн-эн показали фотографию, назвали имя. Она прямо подпрыгнула на стуле. Потом сказала, что знала его в детстве. Они были соседями.
– Ну, ты опять все усложняешь. Это может оказаться простым совпадением. Бренер уехал из России в семьдесят восьмом. Ей было тогда пятнадцать лет. Хотя, конечно, если сейчас об этом узнают израильтяне, они могут ухватиться. Они, разумеется, сразу выяснят, что ты живешь в соседнем номере, играешь в мячик с ее сыном, и такая заварится каша… Не дай Бог. Уж они-то не поверят в совпадение и станут копать.
– Я тоже не верю в такие совпадения. Здесь что-то другое.
– Просто ты боишься, что рассыплется вся твоя версия с русской.
– Почему рассыплется?