Образ врага - стр. 10
Хозяин принес курицу, бутылку колы, стаканы, тарелку острого овощного салата. За соседним столиком что-то бурно обсуждали, кричали, хлопали кулаками по столу так, что подпрыгивали тяжелые кружки.
И вдруг что-то неуловимо изменилось. Пятеро мужчин замолчали на миг, потом опять загалдели, еще оживленней загремели стульями, давая место шестому, который появился не с улицы, а откуда-то изнутри кафе.
Ему было около сорока. Невысокий, коренастый. Потертые до белизны джинсы, клетчатая шерстяная рубашка. От остальных он отличался опрятностью, отсутствием тяжелых дешевых украшений, короткой стрижкой. Волосы, брови, небольшие усики были совсем светлыми, светлее загорелой, обветренной кожи. Глубоко посаженные бледно-карие глаза скользнули по лицу Алисы, потом вперились в Максима.
Алиса почувствовала, как леденеют пальцы. Она заметила, что рука с зажатой сигаретой мелко дрожит. Белобрысый тоже это заметил, и по его лицу пробежала усмешка.
Такая хорошо знакомая усмешка, легкая, скользкая, холодная и одновременно обжигающая, словно прикосновение медузы.
Алиса резким движением загасила сигарету.
– Мам, можно руками? Можно я буду курицу есть руками? – Голос сына доносился откуда-то издалека, хотя Максимка сидел рядом и повторял свой вопрос уже в третий раз, прямо в ухо. – Мама, очнись! Что с тобой?
– Да, малыш, можно руками…
– А ты? Почему ты не ешь? – Ребенок с аппетитом уплетал горячую курицу. – Налей мне, пожалуйста, колы. Эй, ты только что курила, ты обещала, что не будешь смолить одну за другой.
Алиса заметила, что вертит в пальцах сигарету. Может, встать и уйти? Но внезапным уходом она только привлечет внимание. Прежде чем уйти, придется позвать хозяина, попросить счет. А потом – как она объяснит Максимке свой странный поступок?
Для начала надо успокоиться.
«Действительно, что со мной? Ведь этого быть не может. Просто случайное сходство. Он погиб три года назад в Северной Ирландии. Я читала в нескольких газетах, я видела фотографию похорон. Его хоронили на родине, в Германии. Однако почему он так смотрит?»
Она залпом выпила стакан колы и щелкнула зажигалкой. «Предположим, это он. Что дальше? Во-первых, прошло одиннадцать лет. Почему он непременно должен меня узнать? Я изменилась. Так не бывает, чтобы женщина за одиннадцать лет нисколечко не изменилась. Во-вторых, даже если он узнал, – что из этого?»
– Мам, ты точно не хочешь курицу? Тогда я доем, ладно?
– Да, малыш, доедай, – кивнула она, подвигая к нему свою тарелку.
Белобрысый весело болтал на иврите со своими приятелями, потягивал пиво, бросал в рот соленые орешки. Алиса старалась не смотреть на него, но то и дело ее взгляд натыкался на холодные бледно-карие глаза.