Образ Великой Отечественной войны на экране. К 75-летию Победы - стр. 3
Примечательна история создания американской версии советского документального фильма «Разгром немецких войск под Москвой», получившей премию «Оскар» и ставшей примером позитивной пропаганды, проникнутой уважением к Советскому Союзу и настроенной на показ его решающей роли в военных действиях. Объективная кинематографическая оценка вклада нашей страны в борьбу с фашистскими захватчиками явилась шагом к смягчению идеологических разногласий и взаимопониманию народов, входивших в антигитлеровскую коалицию.
По окончании войны после распада союзнической коалиции новый виток противостояния в холодной войне положил начало политике переоценки причин, событий и итогов войны. В продвижении этой политики немалая заслуга принадлежала кинематографу. Усилиями западных средств массовой информации, кинематографа формировались идеологические паттерны, в корне менявшие в массовом сознании отношение к событиям Второй мировой войны, трансформировавшие ее итоги. Эффект воздействия этой политики на общество был поразителен и удивлял даже тех, кто являлся непримиримым противником СССР, при этом был способен объективно оценить расстановку сил во время войны. Так, спустя годы американский политолог З. Бжезинский писал: «Парадоксально, что разгром нацистской Германии повысил международный статус Америки, хотя она и не сыграла решающей роли в военной победе над гитлеризмом. Заслуга достижения этой победы должна быть признана за сталинским Советским Союзом, одиозным соперником Гитлера»[3].
Степень объективности или тенденциозности воспроизведения на экране военных событий во многом исходит из мировоззренческих ориентиров, из идеологических приоритетов, которые превалируют в тот или иной период послевоенной истории. На протяжении семи послевоенных десятилетий западное кино продолжает оставаться выразителем непрекращающегося противостояния двух идеологий, двух миров – СССР/России и Запада. Причем если поначалу это противостояние имело антикоммунистическую направленность, то с течением времени, в наши дни оно приобретает русофобский характер. Любопытно в этой связи исследование трансформаций в кинематографе стран Восточной Европы, обратившихся в постсоветский период к созданию нового образа войны, чаще всего продиктованного потребностями масс-культуры, цинично эксплуатирующей сенсационные факты, якобы имевшие место в истории. (К сожалению, эта тенденция, правда в единичных случаях, не миновала и отечественный кинематограф.)
Не остался без внимания в книге и современный российский кинопроцесс, продолжающий осмысление военной истории. При этом сегодня, как и в предшествующие годы, кинематограф нередко ориентируется на литературу, выбирая для экранизации наиболее значимые произведения военной темы, прочитанные через призму современного видения, соотнесенные с собственным жизненным опытом художника. Опираясь на историческую память Великой Отечественной войны, оказавшей глубинное воздействие на жизненный опыт последующих поколений, российский кинематограф следует давно сложившейся тенденции советского кино, стремившегося показать на экране не столько военные сражения и героические подвиги, сколько человеческие судьбы, войной перевернутые или прерванные. В книге исследуется канон военного кино, сложившийся в советскую эпоху, его эволюция в современной художественной практике отечественного кино.