Обратный отсчет - стр. 39

– Ну почему ты не можешь быть с этим жирным ублюдком хоть немного повежливее? – проговорил он, откладывая газету и не вынимая сигареты изо рта. – Нелегко, понимаю, но хоть ради меня постарайся!

– Хобарт сам виноват, – ответил Энтони, садясь. – Пора бы уже усвоить, что я его оскорбляю только в одном случае – когда он открывает рот.

– Ну и какую отговорку ты придумал на этот раз?

Энтони молча положил на стол папку. Купермен раскрыл ее и некоторое время вглядывался в ксерокопированные бумаги.

– Чертежи, – проговорил он. – Судя по всему, чертежи ракеты. И что?

– Это сверхсекретные материалы. Найдены у объекта слежки. Он шпион, Джордж.

– И ты решил не говорить этого Хобарту.

– Я хочу проследить за этим парнем, пока он не раскроет нам всю сеть, а затем использовать его для дезинформации. А Хобарт передаст дело в ФБР; они просто схватят парня, потащат в тюрьму – и прости-прощай вся сеть его контактов.

– Черт, ты прав! И все же очень хотелось бы увидеть тебя на совещании. Я там председательствую. Сделаем так: приходи один, твои ребята пусть работают, а если случится что-то срочное, всегда сможешь уйти.

– Спасибо, Джордж.

– И послушай: ты сегодня вытер ноги о Хобарта на глазах чуть ли не у всего своего отдела, так?

– В общем, да.

– Так вот: в следующий раз, когда захочешь послать его куда подальше, сначала пригласи его выйти. Договорились?

И Купермен снова уткнулся в «Правду». Энтони собрал чертежи и двинулся к дверям. Уже у дверей начальник его окликнул:

– И постарайся, черт побери, чтобы с этой слежкой дело выгорело! Если к оскорблению босса добавится провал операции, я уже не смогу прикрыть тебе задницу!

Энтони молча вышел.

Он не стал сразу возвращаться к себе, а прошел вдоль обреченных корпусов ЦРУ, заполняющих пространство между Конститьюшн-авеню и набережной пруда, мимо парковки и вышел через задние ворота в парк.

Энтони шел по аллее, обсаженной английскими вязами, с наслаждением вдыхая свежий морозный воздух, смягченный близостью моря. Утро выдалось нелегкое, но в целом все идет по плану. Главное – что никто из его коллег так и не узнал правду.

Он дошел до конца аллеи и остановился примерно посредине между Мемориалом Линкольна и памятником Вашингтону. «Это вы во всем виноваты, – думал Энтони, обращаясь к двум великим президентам. – Вы внушили людям, что они могут стать свободными, зажгли их этой мечтой. Теперь я сражаюсь за ваши идеалы. Давно уже не верю в свою правоту, не уверен, что у меня вообще остались какие-то принципы… Должно быть, я просто слишком упрям, чтобы сдаться. Быть может, и вы чувствовали себя так же?»