Обратная сторона жизни. Книга вторая - стр. 16
Глава 2
Женщины одна за другой исчезали в обжигающем свете Ада с громким болезненным визгом, отчетливо доносящимся внутрь пропахшего испаряющейся мочой трюма, заставляя испуганно вздрагивать еще не вышедших пленниц, перетаптывающихся с ноги на ногу. Недавно бывшая до безрассудства храброй Лиза нервничала все больше и больше, что и понятно… Приближался конец ее пути, плюс ожидание кошмарных солнц снаружи… Как они подействуют на спящего малыша, до сих безропотно переносившего ужасную жару в трюме? И как она вообще держит его на изможденных руках? Откуда берутся силы и молоко в обезвоженном теле?
А еще было непонятно, отчего визжат женщины снаружи. Может их там Варгх по задницам хлопает или болтливый сатир за соски щиплет, вон какие похотливые глаза у этих свиней, недаром в мифах за нимфами бегают… Короче оставалось либо безответно предполагать, либо быстрей выйти наружу, но такая возможность отсутствовала, ибо голозадые рабы выходили по очереди и добровольный вариант исключался.
«Вот так… Зашли первыми, выходим последними… Не везет… Да еще здешними безумными солнцами не опалены… Выйдем, вообще каюк настанет…», – пессимизм из Димы струился бурным ручьем, и он ничего не мог с собой поделать.
Женский коллектив почти покинул гробоподобный корабль, а малыш Лизы все-таки проснулся от нестерпимого жара и заплакал. Девушка быстро согнулась над ним как смогла, пытаясь закрыть немытыми волосами, однако это не помогало, и жар принялся кусать нежную кожу младенца. Ну, а когда несчастная Лиза, поддаваясь влечению стремящейся наружу цепи, вступила в адский свет, падающий на раскаленный трап ржавого судна, то вовсе рухнула на колени, и ребенок завыл, как никогда до этого. Пронзительный детский плач взрезал раскаленный воздух и нутро ржавого корабля подобно циркулярной пиле, наполнив их ТАКОЙ болью, что захотелось плакать самому, однако в этом отсутствовал смысл. И сейчас Дмитрий наблюдал жалостливую картину, показывающую сгорбившуюся, но поднимающуюся Лизу, окутываемую плачем буквально горящего в Аду младенца, отчего невозмутимый Лкетинг дернул губой, а Такеши шмыгнул носом.
– Как же ему больно… Да и ей тоже… – с несчастным видом пробормотал азиат. – Неужели демонам не жалко, хотя бы человеческих детей? Люди же обожают новорожденных животных! Почему черти столь жестоки? За что так ненавидят нас?
– Не знаю… – гнусаво произнес зажавший нос Дима, моргая слезящимися глазами. – Не могут они все быть такими, но профессия, конечно, накладывает свой отпечаток, поэтому торговец живым товаром и его команда милосердием страдать не обязаны… – он отодвинул сухую голову от горячей стены и с гулким звоном вернул обратно, непонятно зачем ударившись, на что обратили внимание свиномордые карлики, синхронно повернувшиеся к последней веренице узников, то бишь к ним.