Обратная сторона войны - стр. 6
Гришин оживляется:
– Так, а как попасть в этот Ромит, посмотреть своими глазами, что там делается?
Ивлев машет на нас руками, как на прокаженных:
– Да вы что, об этом ни-ни! Говорить нельзя! Нас здесь нет, официально мы по гарнизонам сидим, не работаем!
Ослиные уши
В дивизии делать нечего, там ничего нельзя. А нужна информация, что передавать в Москву? На улице Гришин, пожевав ус, принимает очередное решение:
– Давай к Ирине Каримовой, есть у меня тут знакомая, она на таджикском радио работает. Может быть, через нее что-нибудь и нароем.
Зашли в местный Дом радио, созвонились. Ирина пригласила домой, дала ориентир – памятник с романтическим народным названием «Ослиные уши». Такси не ходит, пошли пешком. Город после обеда пустел на глазах. Проехала российская бронеколонна. Обыденно так, проурчала, как в порядке вещей, подумаешь, БТРы на улице. Обошли два скомканных разбитых автобуса. Рядом человек: фуфайка, папироска, автомат Калашникова. Охраняет их, что ли. Взгляд исподлобья, недобрый.
Памятником оказался танк на постаменте, времен войны. А по бокам от него вздымались такие высокие каменные ленты. Действительно, издалека напоминают длинные уши. Мы нашли дом, хрущевку, и квартиру на первом этаже.
Дверь открыла невысокая симпатичная молодая женщина.
– Это я, Ирина, проходите, ребята. Живу одна, угостить вас особенно нечем, вы сами видите, что в городе происходит. Но чай всегда найдем.
Ирина расставляет пиалы, рассказывает:
– Порядка нет. На улице человека, что муху, прихлопнуть могут. Оппозицию отогнали, но недалеко. Да их и в городе вон полно. Того и гляди что-нибудь захватят. Телевидение, администрацию какую.
– Нам бы материал собрать. Записать интервью какое-то…
– А на какую тему?
– Война, граница.
– Есть у меня один знакомый…
Через час мы уже работали. Прямо на квартиру пришел главный таможенник Таджикистана Алмоз Годоев. Мы говорили, записывали. И про оружие, и про войну, и про наркотики с контрабандой. Поговорили, он надел пальто, кепку, шарф белый и вышел за дверь. Через секунд десять – выстрел. Прям дурное кино. Алмоз лежал у подъезда. Ничком. Все тот же шарф, пальто, начищенные туфли и откатившаяся в сторону кепка. Застрелили. Ждали, наверное, пока с московскими журналистами договорит. Ирина ушла на кухню, а мы с Гришиным сидим и пялимся друг на друга. А что говорить? Попали.
Еще полчаса, звонок телефона. Ирина берет трубку, я не вижу, волнуется она или нет.
– Да. Да. Поняла.
Что там?
– Родственники Годоева позвонили. Сейчас придут убивать.
– Кого???
Ирина в ответ пожимает плечами. Я вдруг понимаю: это не во сне, в реальности. И не бить придут, а именно убивать. На улице ночь, самое время для таких дел. Сажусь к телефону и названиваю по номерам, выданным в редакции «на всякий случай». Попадаю на Виталия Блинова, замминистра внутренних дел Таджикистана. Будить не пришлось, но голос с той стороны звучит усталый-усталый. Я хорохорюсь.