Обратная сторона радуги - стр. 12
– Позаботься, – согласился раввин и повернулся к Рубену. – А вашу просьбу, мой друг, я все же не смогу выполнить.
Тот сдержанно кивнул и поднялся с видом человека, у которого кончились все весомые аргументы.
– Вы не получили согласия невесты.
Рубен улыбнулся:
– Именно за этим я и направляюсь.
– Ребе, – воскликнул пораженный Даниэль, когда Рубен скрылся из виду, – а если Хана даст согласие, неужели вы соедините этого наглеца с ней под хупой?
– Этот мальчик – сын праведницы, я не могу ему отказать. И в одном он точно прав – мы все сейчас должны держаться вместе и не допускать междоусобиц.
– Но он, по крайней мере, должен сначала пройти испытания на знание еврейских традиций.
– Дани, а ты не наблюдательный, разве он их только что не прошел?
– Но вы же не будете отрицать, что он при этом был на редкость циничен.
– Вы двое так напоминаете Шамая и Гилеля… – задумчиво произнес раввин. – Кажется, суп остыл.
Рубен и Хана стояли у водонапорной башни.
– Трубу проложили от пресного озера, которое находится на севере, за сотни километров отсюда. Фрида так рассказывает.
– В Венгрии много озёр, даже не предполагал, что вода где-то может оказаться ценностью. Я когда-то жил неподалёку от Дуная и часто встречал двух старичков, которые сидели с удочками на мосту. У одного была сердитая жена, а у другого плетеная корзинка с красными яблоками, тот их молча жевал, пока его друг ссорился с супругой и не вмешивался, делал вид, что очень занят своим яблоком, хотя наверное, сам ее побаивался. А когда в сорок пятом мне удалось вернуться в Будапешт, я бродил по разрушенным улицам и вышел к Дунаю, разумеется, их уже не могло там быть, но почему-то я этому удивился, я думал, что они всегда там были и всегда будут. Уже потом я понял, что именно меня так потрясло: когда пропадают привычные глазу картины, начинаешь четко осознавать, что случилось что-то непоправимое. А недавно я сон видел: стоит на берегу Дуная не то статуя, не то манекен, а тот старик, которому от жены доставалось, вложил ему в руку красное яблоко и любуется, как на своего друга. Прибежали ребята из кибуца, собрали все яблоки, это тоже прихватили, тогда я взял опавший красный лист и положил обратно ему в руку. А тот рыбак все стоит, смотрит и молчит. Вот такой сон дурацкий…
– Ты так и не нашел свою семью?
– Нашел в списках погибших имена родителей и двух сестер.
– А третья?
– Агнеш? Не было. Надеюсь, она в Палестине, хотя кто теперь знает.
Рубен замолчал.
– О чем ты все время думаешь? – спросила Хана.
– Уже несколько месяцев я постоянно думаю о тебе. Боюсь еще и тебя потерять.