Обращенный к небу. Книга 1 - стр. 4

…Я только слышал о них, и уж никак не думал, что могу повстречать одного здесь, где появиться он никак не мог. Выходит, одного позабыли. Уцелел-таки…

Их завезли ещё во времена третьего посещения, большей частью высадив на обоих Американских континентах и совсем уж немного на территории Магриба. Единственное литературное упоминание о них принадлежит Гомеру, так как индейцы письменностью не обладали, а узелковым письмом кипу не очень такое и запишешь. Однако старина Гомер превратил этих чудовищ явно мужеского полу в энергичный феминистический образ Сирен, с коими довелось столкнуться Одиссею. Но великий слепец Гомер, похоже, не сознательно исказил этот страшный образ, скорее всего, такими дошли до него сведения. Немного было очевидцев, способных поведать об этих жутких встречах, ибо выжить после свидания с Сиреной – даже одной – было делом мудрёным. Однако выжившие находились. Губительные песни Сирен – куда поэтичнее того жуткого способа расправы, который на самом деле был присущ этим чудовищам. Мне довелось повстречать выживших. Это были свихнувшиеся мореходы…

Я хорошо смог его разглядеть среди спин не решающихся подойти ближе мужиков-обозников. Дьявольское всё-таки создание. Жуткое оружие, похожее на человека. Кстати, если отбросить на время мысли о гуманности, эту машину можно было бы назвать совершенной. Очень изящная конструкция, что ни говори. Резонатор, замаскированный под горб (в обычном «теле» он бы не поместился), и концентратор в зобу. Но чтобы подвести импульс, его бы потребовалось сделать гораздо бо́льшим, а они просто вынесли два подводящих потока в конечности, и он перед «выстрелом» просто приставлял руки к горлу. Гениально. И при этом всём – невероятная маневренность: если бы я не видел, как он гимнастом скакал с ветки на ветку, не поверил бы. А окажись он полностью исправен – и я, может, не успел бы. Эх, Илюшка, знал бы ты, каким чудом жив остался…

…Вокруг Ильи собирался обозный люд, а он неподвижно стоял, вперив взгляд в битого врага и опустив меч к самой земле.

Долго никто не смел подойти ближе: стояли, разглядывая поверженного супостата, под которым расползалась чёрная лужа. Потом осмелели, придвинулись к остывающему телу, стали дивиться вслух:

– Эвон, с двумя стрелами по веткам скакал!..

– Да скакал-то с одной, той, что в ноге – сам видел! А когда Муромец ему в глаз засадил – сверзился.

– Ну да, ещё и после не сразу угомонился.

– Справно ты его, Илья. Добрый из тебя будет дружинник.

Самые храбрые принялись переворачивать мертвеца на спину:

– Ба, да он аж горячий!