Оборотни особого назначения - стр. 29
Самое полезное, что я вынесла из этой пытки – это то, что моя сковородка, судя по всему, теперь всегда со мной, даже если в момент оборота я с ней не обжималась, и посудина лежала вообще у другой стены. Там она исчезла, а когда меня перекинуло обратно из медоедки в человечку – уже была у меня под боком. Это, блин, больнее, но полезнее! Наверняка, кстати, меня в зиндан когда зафигачили – я была в зверином теле, а потом тюремщики вылезли и перекинули меня в человека артефактом. Не обратив внимания на дополнительную запчасть.
В животе зверски забурлило, и запах тухлой вороны вдруг показался мне не таким уж противным. С трудом встав на четвереньки, я отползла к стене и свернулась клубочком… блин, лучше бы я зверюгой тут сидела. Но, похоже, тюремщики решили, что теплая шкура – слишком большой комфорт для арестантки.
А вот собственно… почему это так сложно?
То есть, это вообще дурдом и сбоку бантик для моего прежнего мира – превращаться в африканского барсука с помощью колдовской железяки. Но это уже факт. И я видела, что здешние умеют превращаться сами, по своему желанию. Значит…
Самостоятельный оборот – хочу!
Только как же эта зараза делается?! Одно воспоминание о боли, и тело противится. Не просто противится! Нутро восстаёт. И делать, что мне надо, отказывается. Как будто руль над телом перехватили. Тьфу! Или это инстинкт самосохранения обострившийся палки в колёса вставляет?
Хрен ему, этому инстинкту. Инстинкт вообще жрать хочет сейчас больше, чем даже не болеть. А значит…
Сосредотачиваемся и вспоминаем, как это было. Да, погано, да, больно. Но НАДО! Я упорная. Я смогу.
Если вы думаете, что такая крутая я одной силой желания за полчаса освоила оборот – так фигушки. Сначала ни к черту не получалось сосредоточиться. Потом…
Потом я чуть не сдохла, когда, маму-иху звериную, у меня таки начало что-то получаться. Потому что это было в разы больнее, чем при помощи артефакта, медленнее и… короче, я в какой-то момент застряла посреди оборота и реально сама не знаю, каким чудом не рехнулась.
Когда боль в очередной раз отступила, я обнаружила себя валяющейся в грязи… мохнатой медоедьей тушей. У меня… получилось?!
Сил радоваться уже не было. Зато тухлая ворона в метре от меня пахла… восхитительно! Тонко, с изысканными нотками самой высокой кухни…
Медоеды едят все, в том числе и падаль, вспомнила я, подползая к птичьему трупу. У них в желудке такая адская смесь кислот, что можно вообще недельную зомби сожрать, и ни одна бактерия живой не уйдет. А значит…
Что значит – я додумать не успела. До вороны доползла. Аааарррр!!!!