Оборотень по объявлению. Тень - стр. 41

Разбираться же, кто нанял эту пятерку наверху, не оставалось времени. Я и так чувствовал, что нахожусь в чашке Петри под линзой микроскопа.

— М-м-м, — застонала вдруг девушка.

Я легонько потряс ее за плечо.

— Вставай. Мне нужно, чтобы ты пришла в себя. Слышишь?

Если Лина пройдет по проходу сама, она пострадает намного меньше, чем если ее протащу я.

Девушка посмотрела на меня, и я резко выдохнул и опустил голову, немного злясь. Я много помогал в клане гибридов Альбине и Леону и сто раз видел подобный взгляд. Так смотрят, когда выходят из-под общего наркоза. Во взгляде — одни инстинкты, ни капли сознания и понимания. Руки судорожно сжаты в кулаки, голова вертится по сторонам. Она все еще ничего не соображает.

Сверху послышался шум, а потом дикий грохот. Даже плотная и тяжелая крышка люка глухо зазвенела.

Что ж, ясно. Выйти на пепелище, как план «Б», уже не вариант.

— Лина! — Я поймал девушку, когда она стала заваливаться набок.

Сквозь щели люка стал проникать черный дым. Нужно было выметаться отсюда, и побыстрее.

Я присел перед девушкой к ней спиной, перекинул ее руки через свои плечи и встал. Подтянул Лину, чуть спружинил на ногах и пошел через железное месилово.

Досталось и мне, и девушке. Ее волосы то и дело цеплялись, и я ругал себя, что не подумал об этом раньше. В тисках ржавчины исправить ошибку уже не получится.

Лина все ярче реагировала на боль, а на середине пути и вовсе начала вырываться.

— Лина! — рыкнул я. — А ну, тихо! Замри, а то проткнешь себе бок. Тут можно пострадать так, что никакая регенерация не поможет. Никакие Леон с Альбиной не спасут.

Но девушка не слышала. Она ударилась в панику. Я мог только ускориться.

Спешил как мог, но неожиданно Лина особенно сильно подпрыгнула у меня на спине и охнула от боли.

— Тьма!

Не хватало только, чтобы девушка испустила тут дух.

— Сильно поранилась? Куда? — спросил я, пытаясь повернуть голову.

Я же был осторожен. Смотрел, куда шел. Пусть тьма и кромешная, но я знаю здесь каждую закорючку! Лина не должна была пораниться, да еще так сильно, что подскочила. Или она подскочила и тогда поранилась?

Девушка молчала. А так как кукловод полностью убрал ее запах, хорошую подсказку должна была дать кровь. И я принюхался.

— Крови немного. Рана неглубокая. Артерии не задеты, органы тоже, — успокоил я.

Но Лина вдруг завыла.

Женщины!

Этот вой — хуже пытки. Подгоняет лучше плети.

Я ускорился, а она не прекращала истошно вопить и дергаться, будто ее кусали тысячи ядовитых насекомых. А потом вдруг пугающе затихла и обмякла.

Я сразу почувствовал это — тишину смерти. Как наемник я безошибочно чувствовал, когда душа покидает тело. Это необъяснимо, но это факт.