Оборотень по объявлению - стр. 51

Чтобы больше не искушать и без того взбудораженное от случившегося сознание, я отвернулась, спешно стягивая с себя одежду. Только сейчас почувствовала, как же неприятно было в ней, как холодно. Да и, стоя босиком, я могла оценить всю прохладу земли. Видимо, балетки теперь покоились где-то в глубине озера.

Джинсы не хотели стягиваться, и с ними пришлось повозиться, лифчик тоже отправился в гору мокрого тряпья, а вот трусы я оставила. Тонкие кружевные полосочки обычно сохнут поразительно быстро, я уповала именно на это.

Футболка, как я и полагала, могла вместить еще троих Ленок. Длина чуть выше колена…

Я почувствовала куртку на своих плечах и изумленно повернулась. Стас смотрел на меня таким голодным взглядом, что я сразу поняла — кто-то не сдержал слова и повернулся гораздо раньше.

— Надень ее сам… — Я попыталась стянуть куртку с плеч, но Стас не дал.

— Нет. — Он посмотрел на мои голые ноги и тут же подхватил на руки.

— Я дойду! — Каюсь, первым желанием было расслабиться в его руках и позволить отнести себя, потому что ноги мерзли все больше. Но у него же протез! Я не могла быть такой эгоисткой.

Он пошел обратно со мной на руках.

— А вещи?!

— Забудь.

— Но…

— Потом.

— Отпусти, я побегу и не замерзну.

— И поймаешь кучу заноз. — Он на миг опустил голову, зарывшись в мои волосы, и мне стало совсем не по себе.

— Стас, тебе же нельзя… — я еще не договорила, а он замер как вкопанный.

На секунду он сжал меня в руках так, что чуть не раздавил. Глубоко вдохнул и медленно выдохнул в сторону, отвернувшись, попутно расслабляя «тиски». Но тело мужчины так и осталось твердым, словно отлитым из самого прочного сплава.

Не надо было ему говорить! Но с другой стороны, как я могла промолчать, когда он рисковал получить травму?

Мир покачнулся, и мы продолжили ход.

Я подняла глаза на Стаса, но он даже не смотрел на меня, молча идя вперед. Казалось, каждая черта лица стала резче, а во всем облике сквозила злость и досада. И от понимания, что все эти эмоции вызвала я, было вдвойне неудобно.

Я вырвалась бы, вот только еще больше усугублять ситуацию мне не хотелось. Я понимала, что задела его мужское самолюбие уже дважды, и третий раз он мне вряд ли простит. У меня не получится объяснить ему, что я на самом деле имела в виду совсем не жалость, а заботу…

Посмотрев вновь на точеный профиль, поняла — не примет. Ни заботу, ни жалость. Ничего.

— Дальше я смогу сама, — тихо сказала я, когда мы зашли на территорию и Стас ступил на брусчатку.

Он все так же безмолвно опустил меня вниз, а потом молча двинулся вперед.