Оборотень по объявлению. Майконг - стр. 22
Майконга медленно крутило, сгибало, ломило, но все-таки он встал в людском обличье перед контролем.
Да! Это победа! С него скоро снимут все запреты, все ограничения!
И тут вдруг сразу с нескольких сторон оборотни пшикнули на него из флаконов, и Майку защипало ноздри и глаза. Репеллент от лис, мать вашу!
Двери неожиданно открылись, и в зал забежали четыре овчарки и зарычали на саванного лиса.
Оборот был неминуем.
Света
— Как хорошо, что отсюда твоя школа недалеко! Я даже не буду беспокоиться, что ты переходишь опасные перекрестки! — Я засунула ноги в кроссовки и провела расческой по ассиметричному каре.
Теперь мы с Юлькой были как из фотосессии «Мама и дочь», где они позировали в одинаковых платьицах и с одинаковой прической. Вот только одежда у нас разная, а так цвет волос и стрижка — один в один.
— Может, этот дядя навсегда останется в своем Таиланде, как думаешь? — Юля натянула рюкзак на плечи и нехотя поплелась к выходу.
— Это вряд ли. Сколько мы сегодня деревьев полили? — Я обернулась к фикусам, мысленно приказала им не болеть и открыла дверь.
— Пятнадцать. — Юльке нравилось их поливать. Пока нравилось...
— Вот! Разве кто бы стал так переживать, если бы переехал надолго? — Я вышла в коридор и почувствовала сквозняк. Дверь к балкону общего пользования была открыта настежь.
— А так хотелось бы. Мне там нравится. — Сестра мечтательно вздохнула, закрывая за меня дверь. — Можно я?
Я передала ключи, а сама осмотрелась. Странно. Что это за разводы, будто краску смывали? А это что? Кровь? И пахнет непонятно чем.
— А что, если нас выселят, Свет? — Юлька провернула ключ в замке на один оборот и замерла.
— Не думай о плохом. Я возьму подработки, накопим финансовую подушку и не будем бояться выселения! Как тебе? — Я заметила огромную царапину на стене и провела по ней пальцем.
— И я буду дома одна? — Второй оборот Юлька сделала очень медленно.
Я сразу приуныла. Подработки равно временны́м затратам, так уж заведено.
— Когда я смогу брать тебя с собой, то обязательно буду. Договорились? — Я бросила последний взгляд на открытую балконную дверь в конце длинного коридора и улыбнулась сестре.
— Да! — с радостью подхватила идею Юля. — Я у тебя еще ни разу не была. Мама не разрешала!
И тут вдруг сестренка приуныла, отвернулась.
— Ты чего? По маме скучаешь? — Я больше всего на свете боялась услышать просьбу отправить ее назад.
— Боюсь, что снова вернусь туда, — опустила голову Юлька. — Это плохо, да?
Я не хотела настраивать ее против мамы.
— Это твои чувства, которые ты испытываешь сейчас, они не могут быть плохими. Но они всегда могут измениться.