Оборотень по объявлению. Алрик - стр. 17

— Какая аллергия? — вдруг встрял бармен. — Он половину перечницы на свой букет высыпал и съел!

Алрик придвинулся еще ближе и вдруг повел носом. Опустил взгляд на мои губы, и вот сейчас я почувствовала, как их припекает. Не от половины перечницы, а от взгляда оборотня.

Аня, это же истинный сестры! Очнись!

Бармен с громким стуком поставил рядом с нами две кружки пива, но мы даже не дернулись. Кхекнул — не двинулись.

Алрик еще раз повел носом.

— Чем это пахнет?

— Копченостями? — Мой голос сел.

— Нет, не то…

Он так близко, что еще немного — и я наброшусь на него. И тогда посмотрим, кто сильнее — маленькая влюбленная медведица или большой чужой волк.

Нет, нельзя! Скорее всего, он отвлекает, потому что я раскрыла его хитрость с таблеткой.

— От твоей туфли несет за версту! — рыкнула я и резко отвернулась, задела локтем кружки с пивом.

Пш-ш! Оно полилось со стойки прямо на туфельку под ногами.

— Больше не пахнет, — вырвалось у меня.

И мне было стыдно за радость, которая при этом меня охватила.

***

Алрик

— Fan!Vad i helvete tänkte du på?!

Любому другому давно бы уже ударил по морде.
— Jag blev så jävla arg! Växer dina händer ur din röv?
Я поднял туфельку и понюхал, по телу прошла дрожь — предвестник оборота. От обуви адски несло нефильтрованным пивом.

Мишаня вжал голову в плечи и брякнул:

— Извини.

А потом подорвался со стула и стянул со стойки салфетки, сунулся ко мне.

— А ты можешь повторить, что ты сказал, а то я ни бельмеса по-шведски? — Мишаня выглядел раскаявшимся, но мне было не до него.

— Лучше не переводить. Ничего приятного ты о себе не узнаешь!

Я выхватил у него салфетки и начал промакивать единственную крепкую ниточку, что вела к истинной.

— Fortfarande! Еще! — крикнул официанту, когда стопка закончилась, и Мишаня рванулся с места — через три секунды у меня в руках была пачка салфеток.

Я собрал жидкость настолько, насколько возможно. Понюхал — пахнет пивом. И ни капли запаха истинной!

Мишаня сидел на корточках рядом со мной:

— Не расстраивайся.

Это худшее, что можно сказать под руку!

— Det var den sista ledtråden! — выпалил я на родном, а потом перевел для Мишани: — Это была последняя зацепка!

Поднял взгляд на медведя и на секунду застыл. У него что, глаза слезятся? Я слышал, что бурые — крепкие парни во всех отношениях. А оказывается, за толстой шкурой скрываются очень чувствительные натуры.

Хорошо, что я не ударил его, жалел бы потом. Он же не специально.

— Я сам хорош. Надо было тут же спрятать в полиэтиленовый пакет, чтобы максимально сохранить запах. Чем я думал?

— Нет, это нормально. Ты хотел чувствовать рядом запах пары, когда ее потерял. Это инстинкты, не ругай себя. — Рука Мишани опустилась на мою.