Обольщение красотой - стр. 25
– Ваша карта, мадам, – сказал он по-прежнему по-немецки. – Вы оставили ее в лифте.
– Она мне больше не нужна, – не оборачиваясь, бросила она на том же языке. – Оставьте ее себе.
Войдя в свой номер, Кристиан бросил карту баронессы на консольный столик у двери и проследовал дальше в свои роскошные апартаменты. Стянув на ходу пальто, он уронил его на спинку кресла и уселся в кресло напротив.
Спустя десять дней после той памятной лекции он все еще пребывал в изумлении от собственного поведения. Что за дьявол в него вселился? Как человек, страдающий хроническим заболеванием, он научился с ним жить. Общался с людьми, занимался делами. И никогда не говорил о своем недуге.
Пока не разразился длинной речью в аудитории, полной незнакомцев.
Кристиан предпочел бы не вспоминать о своей чудовищной ошибке, но продолжал возвращаться к ней в мыслях, испытывая извращенное удовольствие от сознания, что наконец-то признал свою одержимость миссис Истербрук, пусть даже таким странным способом, и сгорая от стыда за свою несдержанность.
Пожалуй, он совершил стратегическую ошибку, избегая лондонских сезонов из-за опасения столкнуться с предметом своей страсти. Держась в стороне от светской жизни, он лишил себя общества молодых леди. Кто знает? Возможно, он нашел бы среди них кого-нибудь, кто занял бы его мысли, вытеснив оттуда миссис Истербрук.
Раздался стук в дверь. Кристиан открыл ее сам – своего камердинера он отпустил в двухнедельный отпуск навестить брата, эмигрировавшего в Нью-Йорк. На пороге стоял юный портье. Поклонившись, он вручил Кристиану записку от миссис Уинтроп, которая также проживала в отеле и последние три дня вешалась ему на шею.
Кристиан отчаянно нуждался в отвлечении, но он придерживался определенных стандартов в своих интрижках. К сожалению, миссис Уинтроп была не только на редкость тщеславна, но и на редкость глупа. К тому же, судя по последнему приглашению, она не понимала намеков.
– Пошлите миссис Уинтроп цветы с моими сожалениями, – сказал он портье.
– Слушаюсь, сэр.
Взгляд Кристиана упал на карту Центрального парка, лежавшую на консольном столике.
– И верните карту баронессе Шедлиц-Гарденберг.
Портье снова поклонился и отбыл.
Кристиан вышел на балкон своего номера и посмотрел вниз, вдыхая холодный воздух. С такой высоты пешеходы внизу казались крохотными, как марионетки, семенившие по тротуару.
Из отеля вышла женщина. Судя по нелепой шляпе, это была баронесса Шедлиц-Гарденберг. В остальном она выглядела вполне приемлемо, с женственными формами, предназначенными для воспроизводства себе подобных. Кристиан, будучи продуктом эволюции, несколько отвлекся от своих тягостных раздумий, представляя наслаждения, которые сулила ее фигура, хоть и не собирался зачинать с ней детей.