Обольщение - стр. 21

А потом эта женщина вдруг четко предстала перед Домиником, склонившись над ним. Он мельком увидел те самые золотисто-каштановые волосы, ее светлый облик, платье цвета слоновой кости.

Она тихо произнесла по-французски:

– Месье?

Доминик узнал звук ее голоса. Да, именно эта женщина ухаживала за ним, это был не сон.

Он никак не мог понять, кто же она – друг и союзница? Сможет ли он защититься в случае необходимости? Бежать? Он был так измучен, так слаб! Кто же эта незнакомка, почему она заботилась о нем весь тяжкий период его страданий? Может быть, она была подругой Мишеля? Как же Доминик стал ее подопечным? После долгих раздумий он решил наконец дождаться, пока женщина выйдет из комнаты – рано или поздно она оставит его одного, тогда и можно будет оценить, в насколько затруднительное положение он попал. Итак, первым вопросом на повестке дня стояло тщательное обследование комнаты, а потом и всего дома. Доминик должен был определить свое местонахождение. Ну а кроме того, ему требовалось оружие, чтобы защититься.

Впрочем, эта женщина могла быть здесь не одна. Ей наверняка помогали друзья, соратники. Когда она уйдет, кого-то другого могут прислать сторожить раненого, и этим кем-то вполне может оказаться крепкий мужчина.

Доминик полностью открыл глаза и встретился с встревоженным взглядом серых глаз женщины.

Она сидела в кресле, приставленном к изголовью кровати, на ее коленях лежал планшет для письма, в руке угадывалось перо. Вздрогнув, женщина прошептала по-французски:

– Месье, вы очнулись?

Доминик не собирался отвечать ей – пока. Вместо этого он быстро окинул взглядом окружающее пространство. И увидел, что лежит на узкой кровати в совершенно незнакомой ему комнате. Спальня была скромной, просто обставленной, и было трудно определить, находится он в доме буржуа или аристократа. Если речь шла о последнем, то хозяин, очевидно, разорился и дошел до крайней нужды.

Единственное окно пропускало дневной свет: день только начинался. Солнце источало тусклое, слабое сияние, нисколько не напоминавшее яркий летний солнечный свет в долине Луары.

Как же Доминик очутился в этой спальне? Действительно ли его переправляли на повозке, а потом – кораблем, или это был лишь сон? Черт возьми, он не мог вспомнить ничего из того, что произошло после выстрела в переулке Нанта! Единственное, в чем Доминик был сейчас уверен, – так это в том, что он находится на побережье – но каком? Его могло занести в Гавр или Брест – так он думал, хотя и с большим сомнением. С тем же успехом он мог оказаться в Дувре или Плимуте. Но даже если Доминик попал в Англию, ему следовало хранить тайну своей личности. Никто и никогда не должен догадаться, что он был британским агентом.