Обо всем - стр. 37
– Nobody’s perfect6 – послышалось из угла.
– Что, позвольте? – сказано было, похоже, по английски, а английским Павел Семенович не владел. В послевоенном артиллерийском училище языком “вероятного противника” по инерции считался немецкий, который давался ему легко, подозрительно легко, хотя курсант Вуколов всячески старался, чтобы его успехи в немецком не слишком бросались в глаза.
– Да так, ничего…А здесь вы по какому поводу? Тоже последняя остановка?
Разговор начал переходить в стандартное медицинское русло и Павел Семенович почувствовал себя увереннее:
– Нет, мне вроде-бы приговор отменили. Теперь жду результатов анализов. Вот вы сказали "последняя остановка"?
– Еврейский юмор, знаете-ли.
– Знаю, как не знать. Смех сквозь слезы. Только это и спасало нас в гетто – сказал Павел Семенович и тут же пожалел об этом.
– В гетто? В каком гетто? – в голосе соседа прозвучало и недоумение и любопытство.
– В вильнюсском гетто… – Павел Семенович подумал и решил, что отступать уже поздно. Да и все равно никто не поверит.
– Про Понары7 слышали? – спросил он.
Голос соседа, еще недавно не по старчески звонкий, теперь звучал глухо и напряженно:
– Кто же не слышал – похоже, он отвернулся от собеседника, хотя полумрак не позволял это увидеть.
– Ну не скажите… Многие не слышали, а иным – все равно.
Павла Семеновича несколько насторожила странная реакция человека в тени. Но голос соседа снова стал звонким и ироничным:
– Тут иных нет… Но я не совсем понимаю. Вуколов Павел…Семенович? И вильнюсское гетто, Понары. Как-то не очень…
На слове "Понары" он запнулся, как будто что-то мешало ему выговорить это, казалось бы, совершенно обычное название. Не договорив фразы, сосед ждал реакции собеседника. Напряженная тишина казалось растекалась по комнате. Нехотя, почти против своей воли Павел Семенович сказал:
– Долгая история. Я ведь не всегда был Вуколовым.
– Я бы послушал долгую историю – голос продолжал звучать четко, но нотки иронии куда-то исчезли.
– Это не так уж интересно, да и мне не не слишком приятно. Быть жертвой – не самая приятная роль.
Павел Семенович решительно не понимал, куда заведет его странный разговор, но и отступать не собирался.
– Что может быть хуже? – спросил он, не ожидая ответа. Но ответ немедленно последовал:
– Наверное – быть палачом.
Этого Павел Семенович ожидал меньше всего. Разговор начинал становиться интересным и он отреагировал сразу:
– Ну это уже где-то за гранью, такое мне трудно себе представить…
– А вы пробовали?
– Пробовал что?
– Представить себе то что чувствует палач.
– Ничего он не чувствует. Откуда у него чувства? – Павел Семенович сообразил, что сказал глупость – Ну нет, он конечно что-то такое… – он запнулся, не зная как продолжить фразу, но собеседник пришел ему на помощь, прервав его: