Обнять необъятное. Избранные произведения - стр. 11
В свое время, в 1854 году, произведения Козьмы Пруткова, публиковавшиеся в «Современнике», имели успех самый громкий. Трудно назвать даже классика литературы того времени, не процитировавшего бы или просто не упомянувшего вымышленного поэта. Кроме разве очень глупых людей, вся читающая публика подхватила шутку, включилась в игру, предложенную Жемчужниковыми и Толстым. В списках ходило и то, что не попало на страницы журнала.
Успеху способствовало и то, что Козьма Прутков начал публиковаться в период «мрачного семилетия», которое пало на конец царствования Николая I, когда журналы были стеснены цензурой. Впрочем, это не мешало русской журналистике набирать силу, поскольку, как отмечал Герцен, за казенным фасадом империи и стеснением внешним царствовала свобода внутренняя, духовная. Все больше заявляла о себе реалистическая литература, потеснившая романтизм.
О времени, предшествовавшем появлению Козьмы Пруткова, Тургенев вспоминал: «…Явилась целая фаланга людей, бесспорно даровитых, но на даровитости которых лежал общий отпечаток риторики, внешности, соответствующей той великой, но чисто внешней силе, которой они служили отголоском. Люди эти явились и в поэзии, и в живописи, и в журналистике, даже на театральной сцене… Что было шума и грома!»
Он называет имена этой «ложно-величавой школы» – Марлинского, Кукольника, Загоскина, Бенедиктова, Брюллова, Каратыгина…
Эти бенедиктовские стихи воспринимаются как водораздел между романтизмом Пушкина и нелепостями Козьмы Пруткова.
Творчество Пруткова не понять в отрыве от сложной литературной борьбы, которая, в свою очередь, была отражением общественных отношений. В нем часто обыгрывалось славянофильство. Несмотря на прекрасные личные отношения с представителями этого направления русской духовной жизни, А. К. Толстой никак не идеализировал допетровскую Русь и даже писал: «Я в душе западник и ненавижу московский период», отдавая свои симпатии периоду, предшествовавшему монголо-татарскому игу.
В пятидесятые годы XIX века журнал «Современник» печатал произведения лучших русских литераторов – Тургенева, Григоровича, Боткина, Дружинина, Писемского, Тютчева, А. Толстого, Фета… В тот период дебютировали Гончаров и Лев Толстой. И наконец, Козьма Прутков.
Имена его создателей встречаются среди гостей на знаменитых обедах в кругу «Современника», где умели ценить шутку, сыпали эпиграммами и остротами.
После 1854 года Козьма Прутков замолк на несколько лет. В жизнь его создателей вошла война и другие события, не располагавшие к веселым занятиям… Новые произведения Козьмы Пруткова появились лишь в 1860 году на страницах «Свистка», сатирического приложения к журналу «Современник». Своим возрождением вымышленный поэт обязан Владимиру Жемчужникову, который поддерживал тесные связи с редакцией журнала и, судя по материалам жандармских наблюдений, нередко бывал у Чернышевского. Первые семь стихотворений и басен в былом духе печатались под общим названием «Пух и Перья» , которое было заимствовано с вывески над складом какого-то немца, обитавшего на Васильевском острове. Добролюбов написал напутствие к этой публикации, подчеркнув, что Козьма Прутков чужд общественных вопросов и претендует лишь на звучность и остроумие в своих произведениях. Сам Прутков в «Предуведомлении» уже заговорил на темы злободневные, но объявлял себя «врагом так называемых вопросов ».