Обманутые сумасшествием - стр. 7
– Не беспокойся, Фабиан, тебе не так уж и страшно выиграть, ведь ты не способен от этого возгордиться. А тебе, Айрант, нечего расстраиваться из-за проигрыша, какая разница – шесть смен или семь… Дотяни уж до святого числа, и побьешь собственный рекорд. Ведь семь раз подряд остаться в дураках – нужно быть не просто идиотом, а самым талантливым, самым искусным из всех рожденных на Земле идиотов, согласись. Кстати, это афоризм, его надо где-нибудь записать.
Смешного здесь ничего не было, но разразился демонстративный смех – саркастический, щекочущий нервы и окончательно выводящий из себя. Бортмех резко вскочил из-за стола, состроил ядовитую физиономию, с которой он походил на разъяренную пантеру, и швырнул свою порцию карт роботу в лицо.
– На! Подавись!.. Чтоб я еще хоть раз… – о, сколько раз была произносима его устами эта фраза, – чтобы я еще хоть когда-нибудь сел за один стол с жуликами и мухлевщиками! Да я… да я… да я лучше побуду в обществе с пассажирами, чем с вами, профессиональными мошенниками!
Каждое слово извергалось вулканом. Смех резко замолк. Вышедший из собственного равновесия бортмеханик представлял из себя довольно непредсказуемое зрелище, и все это хорошо знали.
– Угомонись, угомонись… – примирительно произнес Линд. – Уж в их общество мы всегда успеем. Лучше тасуй карты.
– Да пошли вы все… – Айрант не договорил, предлагая самим догадываться – куда.
Наигранная веселость быстро исчезла. Упоминание о пассажирах привело к мысли, что приближается очередной Обход. По графику он выпадал на долю Линда, но тот все же сумел спихнуть его Оди за счет своего выигрыша. Правда, Обходы, самые бессмысленные мероприятия во всей вселенной, тем не менее были не столь утомительны как бесконечные во времени дежурства. И это не смотря на то, что от них веяло могильным холодом, мрачной философией бытия и банальным угнетением духа.
Минут через пять переходная дверь, издав чуть слышный, почти виртуальный шум, отъехала в сторону. Глаза Могущественного Дракона от неожиданности вспыхнули, а в образовавшемся проеме появился Кьюнг. Первый среди равных. При себе он имел несколько задумчивую физиономию, никак не вписывающуюся в общий колорит кипящих страстей. Однако, едва он сообразил в чем дело, как его усталость мигом испарилась, зрачки сверкнули, точно в его душе невидимый демон чиркнул спичкой. Взор тайного злорадства неумело скрывала фальшивая мимика сочувствия. Он похлопал Айранта по плечу и ласково произнес:
– Друг мой, неужели это правда – целых семь смен?! – его ироничное «друг мой» можно было смело читать как «милый сердцу болван», и все это знали. – Чего ты от меня хочешь: слов восхищения или возгласов сострадания? Поверь, ты достоин и того, и другого. Нет, ну это рекорд, честное слово! Я что-то не припомню, чтобы кто-нибудь за один присест проигрывал…