Обманщик и его маскарад - стр. 15

Этот бурный всплеск чувств так резко контрастировал с окружающим пейзажем, что торговец, не привыкший к подобной невоздержанности, тем не менее был тронут словами собеседника. Тот, в свою очередь, резюмировал:

– Не стоит и говорить, сэр, что необходимость сопровождать возобновление нашего знакомства такими речами глубоко ранит мою душу. Я понимаю, что поставил под угрозу ваше доброе мнение обо мне. Но я ничего не могу поделать; необходимость не ведает закона и не признает риска. Мы оба масоны, сэр, и это сближает нас. Я расскажу вам свою историю.

Он начал свой рассказ низким, приглушенным голосом. Судя по выражению лица его слушателя, история представляла необыкновенный интерес и изобиловала невзгодами, от которых не могла уберечь никакая прозорливость, энергичность, принципиальность, одаренность или благочестие.

С каждым следующим откровением сочувствие слушателя возрастало. Оно не было сентиментальной жалостью. По мере продолжения истории он достал из своего бумажника банкноту, а через некоторое время, после еще более сокрушенного признания, поменял ее на другую банкноту, – вероятно, более высокого достоинства. Когда рассказ был завершен, он протянул деньги незнакомцу, старательно делая вид, что это вовсе не подаяние; в свою очередь, тот положил купюру в карман, старательно изображая, что он не воспринимает это как подаяние.

После того, как незнакомец получил деньги, его манеры приобрели характер благовоспитанной сдержанности, которая, с учетом недавних обстоятельств, казалась едва ли не отчужденностью. После нескольких фраз, уже не таких пылких, но достаточно уместных, он попрощался и откланялся с видом независимого человека, смирившегося со своим положением, как будто бремя нищеты не могло сломить его самоуважение, а глубокая благодарность не могла унизить джентльмена.

Он еще не скрылся из виду, когда остановился и погрузился в раздумье, а потом торопливым шагом вернулся в торговцу.

– Я только что вспомнил, что президент, он же трансфер-агент[27] угольной компании «Блэк Рэпидс», находится на борту этого парохода, а поскольку он был вызван судебной повесткой как свидетель по делу об акциях, которое готовится к слушанию в Кентукки, то трансфертный реестр у него при себе. Месяц назад, после паники, раздутой хитроумными алармистами, некоторые недоверчивые акционеры стали распродавать свои паи. Для противодействия их козням угольная компания, оповещенная об этой схеме, выкупила эти акции, так что моментальная паника улеглась, а ее подстрекатели ничего не приобрели. Теперь, насколько я слышал, компания готова перераспределить эти акции, а поскольку она приобрела их по заниженной цене, то теперь будет продавать по номиналу, хотя до начала паники эти бумаги стоили гораздо больше. То, что готовность компании еще не была предана огласке, подтверждается тем обстоятельством, что акции по-прежнему числятся в трансфертном реестре на балансе компании. Это предоставляет редкую возможность капиталовложения для человека со средствами. Поскольку паника с каждым днем успокаивается, становится все яснее, как и когда она возникла. Скоро уверенность восстановится с лихвой, и курс акций поднимется еще выше, чем до падения; акционеры поверят, что им можно не опасаться повторного кризиса.