Обман Розы - стр. 26
– Значит, говори о чем-нибудь, – его жаркое дыхание опалило мою шею.
Этьен выпрямился, убирая руку, и я мысленно и скороговоркой прочитала слова коротенькой молитвы, чувствуя себя так, словно прыгнула из горнила в холодную воду.
Так. Заговорить о чем-нибудь. Роза, о чем-нибудь…
– Что интересного пишут, месье Аржансон? – спросила я любезно.
– Совсем ничего, – ответил отчим Этьена, переворачивая газетный лист и чуть улыбаясь. – Вот, в столицу приехал маэстро Рикарди… В Гранд-Опера будет парад его спектаклей… Жаль, что вы решили уединиться в провинции. Обещается грандиозное зрелище.
– Розалин устала от светских мероприятий, – сказал Этьен. – Ведь так, милая?
– Ужасно устала от театра, – подтвердила я вполне искренне.
– Выставка Клода Боннера… – продолжал перечислять новости месье Аржансон. – Видел я его мазню – не понимаю, почему его считают лучшим художником современности…
Имена маэстро Рикарди и художника Боннара ничего мне не говорили, но на всякий случай я закивала, полностью соглашаясь с месье Огюстом.
– Вобщем, ничего интересного… – подытожил он. – С тех самых пор, как вы устроили скандал на приеме у его высочества.
Я как будто второй раз прыгнула в ледяное озеро.
– Об этом писали все газеты, – любезно продолжал месье Аржансон. – Мне стоило огромных трудов скрыть это от Софи. Боюсь даже представить, что с ней было, узнай она о драке в присутствии императрицы.
О драке…
Облизнув пересохшие губы, я лихорадочно соображала – неужели, граф и графиня подрались в присутствии ее императорского величества?!. Что же это за семейка такая?..
Рука графа де ла Мар снова легла на меня – на шею, пониже затылка, и предостерегающе сдавила.
– Тогда я выпил лишку, признаю, – сказал он небрежно. – Но Пужи сам виноват. Начал нести какую-то ересь и довел меня до бешенства своими памфлетиками. Да и не сильно мы с ним подрались – всего-то обменялись парой тумаков.
– В газетах писали, что ты спустил его по главной лестнице Вайзерфилд-холла, – заметил месье Огюст. – А графиня… – тут он перевел взгляд на меня, и я испуганно встрепенулась, – а графиня сломала веер о твою голову и называла тебя сумасшедшим алхимиком.
Крепкие пальцы чуть сдавили мою шею, подсказывая, что теперь должна дать объяснения я.
Сердце мое пропустило удар, а потом забилось в сумасшедшем ритме, но я ухитрилась произнести, улыбаясь немного смущенно:
– Журналисты – известные фантазеры, месье. Конечно же, всё это – преувеличение. В тот момент я просто пыталась остановить Этеьена, чтобы он не наделал глупостей. Я так испугалась за него – вцепилась, не позволяя подойти к месье… Пужи… Тем более, что все это происходило при свидетелях… Мне жаль, что мы доставили вам столько волнений. Обещаю, что ничего подобного не повториться.