Обман - стр. 98
Эбола, мысленно поправила мать Рейчел. Ну о каком траханье с мужчиной – будь он белым, коричневым, черным или розовым – в аллее летних домиков на Неце вообще может идти речь?
– Мам, – умоляюще глядя на мать, произнесла Рейчел.
– Конни! Для тебя я Конни, заруби себе это на носу!
– Ну хорошо. Никто не трахал меня, Конни. Неужели ты думаешь, что кто-то – будь он какого угодно цвета – захотел бы меня трахнуть?
– А почему нет? – взорвалась Конни. – Что у тебя не так? Да у тебя такое чудное тело, такие милыми щечки, такие соблазнительные ножки, что никакой парень не откажется гулять с тобой, Рейчел Линн, хоть все ночи напролет.
Слушая мать, Рейчел видела в ее глазах отчаяние. Она понимала, что бесполезно – даже хуже, это было бы неоправданно жестоко – заставить Конни говорить правду. Ведь она, в конечном счете, и была той самой женщиной, которая произвела на свет ребенка и не наделила его нормальным лицом. Наверное, жить, постоянно внушая себе эту ложь, не легче, чем жить с таким лицом, как у нее.
– Ты права, Конни, – сказала Рейчел и вдруг ощутила, как внезапное, тихо подкравшееся отчаяние покрыло ее, словно сетью, в которой до этого запутались все мирские невзгоды. – А что касается этого парня… ну, на Неце, так между нами ничего не было.
– Но ведь тебе же что-то известно о его смерти?
– Не совсем о смерти. Но кое о чем, что, возможно, связано с ней. И я хочу знать, надо ли мне рассказывать об этом, если меня спросят.
– Кто может спросить?
– Ну, например, полиция или еще кто-то.
– Полиция? – переспросила Конни, с трудом произнося это слово внезапно одеревеневшими губами. Даже сквозь румяна марки «Фуксия», которыми она пользовалась, было заметно, как побелела ее кожа; вдруг следы косметики на ее щеках стали похожи на влажные лепестки розы. Не глядя на Рейчел, она сказала: – Мы деловые женщины, Рейчел Линн Уинфилд. Это во-первых, да и в последних. Все, что у нас есть – я согласна, у нас есть очень немного, – зависит от того, насколько доброжелателен к нам этот город. Я имею в виду не только благожелательность туристов, приезжающих сюда летом, но всех остальных. Доброжелательное отношение всех. Тебе понятно?
– Конечно, понятно.
– А теперь представь себе: ты приобретаешь репутацию особы, у которой что в голове, то и на языке, а значит, в ушах у Тома, Дика, Гарри, в общем, любого встречного и поперечного. Ведь проиграем от этого только мы: Конни и Рейчел. Люди будут избегать нас. Они перестанут ходить в наш магазин. Они предпочтут съездить в Клактон, где будут чувствовать себя более спокойно и комфортно и где они без опасения смогут сказать: «Мне нужно что-либо особенное для подарка одной даме»; говоря это, они могут лукаво подмигнуть, но быть при этом уверены, что ни об их покупках, ни об их подмигиваниях не станет известно их женам. Ты поняла меня, Рейчел? У нас есть бизнес, и мы должны его вести. Бизнес прежде всего. И так должно быть всегда.