Обман - стр. 51
– Спасибо, Ташондра. И я считаю, что ты тоже очень красивая.
Ташондра смущенно улыбается, краснеет и прикрывает плечом рот.
– Поговоришь об этом с Барри? – интересуюсь я.
– Ну да. Наверное, можно его и простить.
– Приятно это слышать.
Я отдаю ей желтую нитку, и она наматывает ее на кончик дреда, который закрывает ей один глаз. Мы вместе выходим из кабинета, и я глубоко вдыхаю кажущийся невероятно свежим коридорный воздух, чтобы избавиться от навязчивого запаха ароматизатора Джули. В дни вроде этого я реально чувствую себя смотрителем зоопарка и одновременно восхищаюсь и ужасаюсь себе – сколько же дерьма я могу вытерпеть?
И вот я снова в «Никс-баре». Жду, когда появится Дэвид. Вообще-то мы пришли сюда вместе с Лукасом, но он так напился, что не может функционировать, как нормальная личность, и, приземлясь где-то в конце барной стойки, пялится в телефон, пока я болтаю со знакомыми. Все в баре считают нас с Лукасом идеальной парой, и мы вынуждены танцевать сложный и изящный танец под эту музыку всеобщего мнения. Мы никогда не говорили на эту тему, но оба в курсе и молча дружно делаем все, чтобы соответствовать образу. И даже если я боюсь, что когда-нибудь, когда мы останемся наедине, он все же меня убьет, перед остальными мы разыгрываем великолепное и очень правдивое представление. Оно нужно нам, чтобы притворяться перед самими собой, будто у нас все хорошо и что вдвоем мы – совершенство; маяк семейного счастья и благополучия, что сияет над обломками чужих неудач в личной жизни. Это дает некоторую надежду на лучшее, а моя работа как раз и состоит в том, чтобы давать надежду на лучшее.
Если бы я сказала нашим приятелям, что Лукас бьет меня, или что сегодня днем он трахался с безымянной проституткой, лица которой даже не запомнил, в комнате за порномагазином, или что сейчас он жадно заглатывает оксикодон[10] в туалете, это испортило бы им настроение на весь вечер, а я конечно же этого не хочу. То, что нас с Лукасом воспринимают как идеальную пару, помогает мне верить, что так оно и есть. И это одна из последних ниточек, которая связывает мою жизнь, не давая ей развалиться на куски.
Дэвид только что вошел в бар. Он осматривает помещение, пытаясь найти меня. Я машу ему рукой – в другой у меня стакан с виски-колой. Наверное, Дэвид – единственный человек, который знает правду обо мне, правду о Лукасе и часть правды о нас с Лукасом как о паре. Наши кабинеты разделяет тонкая стена, и он, конечно, слышит все, что у меня происходит. Когда меня рвет в корзину для бумаг или я рыдаю над кофе, Дэвид, как правило, задает вопросы. И все эти годы, вместо того чтобы лгать ему, как остальным, я постепенно впустила его в свою жизнь. И он ни разу не использовал это против меня.